Уголовно правовые запреты. Результаты поиска по \"уголовно-правовые запреты\"

С.А. Маркунцов

Маркунцов Сергей Александрович - кандидат юридических наук, доцент, первый заместитель декана факультета права, доцент кафедры уголовного права Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»

Состав преступления и уголовно-правовой запрет как юридические конструкции

В науке уголовного права проблема юридических конструкций не является новой. Так, еще в начале XX века вышла в свет работа Г.С. Фельдштейна «Психологические основы и юридические конструкции форм виновности в уголовном праве»1. С того времени уголовно-правовая доктрина шагнула далеко вперед, но и в настоящее время нет единого подхода к определению понятия, сущности и видов юридических конструкций, существующих в уголовном праве.

Детально не затрагивая дискуссии относительно определения и сущности юридических конструкций, предварительно отметим, что по одной из наиболее распространенных классификаций их принято делить на нормативные и теоретические (доктринальные или научные - в терминологии других авторов) юридические конструкции2.

А.В. Иванчин полагает, что анализ действующего уголовного закона позволяет выявить с помощью указанного критерия пять видов уголовно-правовых конструкций. Это конструкции: 1) преступления; 2) деяния, совершенного при обстоятельствах, исключающих его преступность; 3) наказания; 4) освобождения от уголовной ответственности; 5) освобождения от наказания3. Л.Л. Кругликов и О.Е. Спиридонова считают, что указанный круг конструкций применительно к уголовному праву не является полным4. Это утверждение в целом представляется верным5. Действительно, приводя примеры юридических конструкций в уголовном праве, большинство ученых говорят, прежде всего, о конструкции состава преступления как наиболее типичной конструкции в рамках данной отрасли права. Так, например, К.К. Панько проводит детальный сравнительный анализ конструкции состава преступления и конструкции понятия преступления6.

Конструкция состава преступления признается одной из базовых конструкций в контексте уголовного права. Для понимания правовой природы данной юридической конструкции необходимо четко определить понятие состава преступления. Следует отметить, что в науке уголовного права существуют три основных подхода к определению понятия состава преступления.

Первый подход, реального состава преступления, был выработан в рамках отечественной дореволюционной классической школы уголовного права. Так, Н.С. Таганцев рассматривал состав преступления как совокупность характеристических признаков преступного деяния7. А.О. Кистяковский полагал, что «составом преступления называются существенно необходимые признаки, без которых или без одного из них преступление немыслимо»8. Схожих позиций придерживались и другие дореволюционные ученые9. Такой подход имел и имеет своих последователей. В частности, такого подхода придерживались авторы первых учебников советского уголовного права10. Н.Ф. Кузнецова указывала,

1 См.: Фельдштейн Г.С. Психологические основы и юридические конструкции форм виновности в уголовном праве. - М., 1903.

2 Об этом см.: Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в праве, юридической науке и практике. - Екатеринбург, 1993. - С. 150.

3 См.: Иванчин А.В. Уголовно-правовые конструкции и их роль в построении уголовного законодательства: Авто-реф. дис... канд. юрид. наук. - Ярославль, 2003. - С. 19.

4 См.: Кругликов Л.Л. Юридические конструкции и символы в уголовном праве / Л.Л. Кругликов, О.Е. Спиридонова. - СПб., 2005. - С. 66.

5 При этом следует отметить, что А.В. Иванчин говорит о конструкциях, выявленных на основе действующего уголовного законодательства, то есть по существу законодательных конструкциях, рассматривая уголовно-правовые конструкции как средство внутренней законодательной техники.

6 Подробнее см.: Панько К.К. Юридические конструкции как категории внутренней формы (структуры) уголовного права // Право и политика. - 2005. - № 3. - С. 19-28.

7 См.: Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть Общая. - СПб., 1902. - Т. I. - С. 336-337.

8 Кистяковский А.О. Элементарный учебник общего уголовного права. - М., 1907. - С. 59.

9 См.: Белогриц-Котляревский Л.С. Учебник русского уголовного права. Общая и Особенная части. - Киев, 1903. - С. 105; Будзинский С. Начала уголовного права. - Варшава, 1870. - С. 78-79; и др.

10 Состав преступления представляет собой совокупность признаков (элементов), образующих данное преступление. См.: Уголовное право. Часть Общая. - М., 1939. - С. 41. Состав преступления - совокупность признаков, образующих данное преступление. См.: Уголовное право. Общая часть. / Под ред. А.А. Герцензона. - М., 1948. - С. 282.

что концепция реального состава преступления исходит из того, что состав - это структурированное по четырем подсистемам ядро (основа, сущность) преступления, состоящее из обязательных элементов, образующих общественную опасность деяния, признаки которых обрисованы в диспозициях уголовно-правовых норм Общей и Особенной частей УК РФ. Состав - такая же реальность, как и преступление, ядром которого он является1.

Второй подход в определении понятия состава преступления - нормативный (нормативист-ский) - берет свое начало с 50-х годов XX века. Понятие состава преступления с позиции нормативного подхода содержалось в базовых курсах советского уголовного права2. В настоящее время большинство ученых рассматривают состав преступления с позиций нормативного подхода. Так, А.И. Ра-рог пишет, что состав преступления - это совокупность предусмотренных уголовным законом объективных и субъективных признаков, характеризующих общественно опасное деяние как преступление. Состав определенного вида преступления представляет его законодательную модель, которая характеризуется минимальным набором необходимых признаков3. Практически идентичные указанному определения состава преступления дают Л.Д. Гаухман4, А.В. Наумов5. В.Н. Кудрявцев, разделяя нормативный подход в определении состава преступления, подчеркивал, что состав - это не только совокупность, а строгая система признаков преступления6.

В контексте нормативного подхода определяет понятие состава преступления и Ю.Е. Пудовочкин. По мнению ученого, состав преступления представляет собой законодательное понятие о преступлении определенного вида, суждение о признаках, необходимых и достаточных для признания деяния данного вида преступлением7. Такое определение состава преступления, на наш взгляд, представляется не вполне удачным. В ряде статей УК РФ даются четкие понятия отдельных видов преступлений (например, кражи, грабежа), что само по себе не говорит о том, что в них четко содержатся все признаки состава конкретного преступления. По этому поводу В.Н. Кудрявцев писал: «Значит ли это, что между составом и понятием преступления определенного вида разницы не существует? Нет, не значит. В составе преступления признаки перечислены в некоторой жесткой последовательности, они сгруппированы, привязаны к определенным элементам преступления, а для понятия преступления это отнюдь не характерно»8. С другой стороны, определение состава преступления через термин «суждение» как формы мышления, в которой отражаются не только знания о предмете, но и субъективное отношение лица к этому знанию, также представляется неудачным. В.Н. Кудрявцев прямо указывал, что состав преступления не есть понятие, суждение9.

Некоторые ученые в вопросе определения понятия состава преступления занимали двойственную позицию. Так, в 50-х годах прошлого столетия А.Н. Трайнин понимал состав преступления как объективную реальность и как законодательную характеристику преступления, за что обвинялся в непоследовательности10. В 60-х годах XX века А.А. Пионтковский полагал, что понятием состава преступления юристы пользуются как для обозначения совокупности признаков, характеризующих определенное преступление по уголовному законодательству, так и для обозначения конкретного деяния, соответствующего этим признакам11. Такой двойственный подхода в определении понятия состава преступления не нашел поддержки в научном сообществе.

Третий подход рассмотрения состава преступления как некой абстрактной конструкции (модели) возник позднее, чем два рассмотренные ранее. В науке уголовного права было высказано мнение о том, что понятие состава преступления «промежуточно» по своей правовой природе. В частности, Н.И. Пикуров указывал, что «с одной стороны, он (состав преступления. - С.М.) выступает в виде самостоятельного понятия, соединяющего в себе и уголовно-правовую норму, и предусмотренное ею преступное деяние. С другой стороны, является ее частью, включающей всю совокупность указанных в уголовном законе признаков, необходимых и достаточных для признания деяния преступлением»12.

1 Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений» / Науч. ред. и предисл. В.Н. Кудрявцева. - М., 2007. - С. 7.

2 См.: Курс советского уголовного права (Часть Общая). - Л., 1968. - Т. 1. - С. 243-244; Курс советского уголовного права: В 6 т. - М., 1970. - Т. II: Преступление. - С. 89.

3 См.: Уголовное право России. Общая часть / Под ред. А.И. Рарога. - М., 2009. - С. 72.

4 См.: ГаухманЛ.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. - М., 2005. - С. 32-33.

5 См.: Наумов А.В. Российское уголовное право: Курс лекций: В 2 т. - М., 2004. - Т. 1: Общая часть. - С. 170-171.

6 См.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. - М., 2004. - С. 59.

7 См.: Пудовочкин Ю.Е. Учение о составе преступления: Учебное пособие. - М., 2009. - С. 7.

8 Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. - М., 2004. - С. 59.

9 См.: Кудрявцев В.Н. Теоретические основы квалификации преступлений. - М., 1972. - С. 75, 86.

10 Цит. по: Полный курс уголовного права: В 5 т. / Под ред. А.И. Коробеева. - СПб., 2008. - Т. I: Преступление и наказание. - С. 305.

11 См.: Советское уголовное право. Общая часть / Под общ. ред. В.М. Чхиквадзе. - М., 1959. - С. 108; Пионтковский А.А. Учение о преступлении. - М., 1961. - С. 120.

12 Пикуров Н.И. Уголовное право в системе межотраслевых связей: Монография. - Волгоград, 1998. - С. 90-91.

О.В. Навроцкий прямо указывает, что состав преступления - это «юридическая конструкция, выработанная теорией уголовного права»1. Аналогичной позиции придерживался А.Э. Жалинский, считавший, что состав преступления - это юридическая конструкция, представляющая собой упорядоченную совокупность признаков, содержащихся в уголовном законе и описывающих деяние как преступление, запрещенное нормами Особенной части УК РФ. Состав преступления необходимо использовать как инструментальную конструкцию. Состав преступления - действительно юридическая конструкция, модель деяния2.

Многие ученые, характеризуя состав преступления, используют категории «модель», «конструкция», но в сочетании с термином «законодательная», что свидетельствует о нормативном подходе в определении понятия состава преступления. Тогда как состав преступления - это скорее модель, основанная на законодательстве; это инструмент работы с законодательством. Состав преступления находится в разных плоскостях и с преступлением как с реальным поведенческим актом, и с уголовно-правовым запретом, в основном содержащимся в контексте уголовного закона. Такой подход рассмотрения состава преступления как некой конструкции (модели) представляется оправданным, и вследствие этого - безосновательным мнение ученых, считающих, что «состав преступления - пятое колесо в телеге, абсолютно ненужная категория»3.

А.Ф. Черданцев, анализируя природу состава правонарушения (преступления), указывает, что существует и такой вид абстракции, как идеализация, в результате которой создаются идеальные объекты, в чистом виде в реальном мире не существующие. К числу абстракций идеализации относится процесс моделирования, в результате которого создаются мысленные идеальные модели. Именно подобного рода идеализированными объектами, идеальными мысленными моделями являются состав правонарушения и его разновидность - состав преступления4. Такой подход к определению сущности состава преступления представляется не вполне верным. Состав преступления - это не абстрактная идеальная модель преступления, а конкретный набор признаков преступления из числа тех, которые содержатся в рамках уголовно-правового запрета. Если и определять сущность состава преступления через понятие модели, то более точными представляются определение С.С. Алексеева через категорию типической модели (схемы)5, либо В.Н. Кудрявцева - информационной модели6, либо И.Я. Козаченко - логической модели7.

Однако более точным представляется определение состава преступления через понятие юридической конструкции. А.Ф. Черданцев указывает, что разновидностью моделей в правоведении являются юридические конструкции - гносеологические категории, инструменты, средства познания правовых явлений. Юридическая конструкция - это модель урегулированных правом общественных отношений или отдельных элементов, служащая методом познания права и общественных отношений, урегулированных им8. Ввиду того, что структура состава преступления не отражена в уголовном законе, его, по приведенной выше классификации А.Ф. Черданцева, можно отнести к числу теоретических юридических конструкций9. Состав деяния в любом его понимании, то есть, например, как состав преступления или уголовно наказуемого деяния, с инструментальных позиций рассматривается именно как доктринальная конструкция10. С позиции классификации теоретических юридических конструкций, предложенной Д.Е. Пономаревым11, представляется, что состав конкретного преступления можно рассматривать как теоретическую дедуктивную конструкцию.

На наш взгляд, юридической конструкцией, тесно связанной с конструкцией состава преступления и отчасти противостоящей ей, является конструкция уголовно-правового запрета. Понятие уголовно-правового запрета является многогранным, многоаспектным, его можно определить как инте-

1 Цит. по: Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений» / Науч. ред. и предисл. В.Н. Кудрявцева. - М., 2007. - С. 10.

2 См.: Уголовное право: Учебник: В 3 т. / Под общ. ред. А.Э. Жалинского. - М., 2011. - Т. 1: Общая часть. - С. 343, 350, 353.

3 Козлов А.П. Понятие преступления. - СПб., 2004. - С. 183.

4 См.: Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в юриспруденции. - М., 2012. - С. 238.

5 См.: Алексеев С.С. Общая теория права. - М., 1982. - Т. 2. - С. 27.

6 См.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. - М., 2004. - С. 60.

7 См.: Уголовное право. Общая часть: Учебник / Отв. ред. И.Я. Козаченко. - М., 2008. - С. 186.

8 См.: Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в юриспруденции. - М., 2012. - С. 228.

9 Подробнее об этом также см.: Маркунцов С.А. О соотношении понятий состав преступления и уголовноправовой запрет // Российская юстиция. - 2012. - № 7. - С. 20-21.

10 См.: Жалинский А.Э. Инструментальная характеристика состава преступления // Уголовное право и современность: Сборник статей. - М., 2012. - Вып. 4. - Т. 1. - С. 53-54.

11 Выделение теоретических индуктивных и теоретических дедуктивных конструкций данный автор обосновывает тем, что в своем генезисе юридическая конструкция возникает посредством идеализации, либо путем индукции, либо путем дедукции. Подробнее об этом см.: Пономарев Д.Е. Генезис и сущность юридической конструкции: Дис... канд. юрид. наук. - Екатеринбург, 2005. - С. 9, 87-109.

грапьное понятие1. Как справедливо отмечал А.Э. Жалинский, уголовно-правовой запрет - это понятие, выработанное теорией уголовного права и отражающее уголовный закон2. В данном случае уголовно-правовой запрет следует рассматривать с позиции уголовно-правовой догматики и законодательной техники, определяя его через категорию правового предписания.

В самом общем виде уголовно- правовой запрет можно определить как уголовно- правовое нормативное предписание, закрепленное в нормах уголовного закона (в нормах Особенной части УК РФ) и конкретизированное в нормах Общей части УК РФ и в некоторых случаях - в иных нормативноправовых актах, устанавливающее обязанность лица не совершать (воздерживаться от совершения) общественно опасные деяния, признаваемые уголовным законом преступлениями.

Уголовно-правовой запрет и запрещающая уголовно-правовая норма не тождественны. Запрещающая уголовно-правовая норма внешне не совпадает с уголовно-правовым запретом, так как содержит исходя из действующего УК РФ два нормативно-правовое предписание. Уголовно-правовой запрет - это базовое (основное) нормативно-правовое предписание, ядро запрещающей уголовноправовой нормы, отражающее ее основное назначение. Уголовно-правовой запрет следует признать исходным, элементарным, самостоятельным, цельным, логически завершенным структурным элементом в строении уголовного законодательства (права), отражающим его основное назначение.

Такие видные ученые-правоведы, как С.С. Алексеев, В.М. Сырых, А.Ф. Черданцев указывают на взаимное соответствие между нормативно-правовым предписанием и предложением текста нормативного акта. М.Л. Давыдова, разделяя такой подход, указывает, что в определенных случаях нормативноправовое предписание может быть выражено частью предложения, и в качестве примера приводит текст статьи 158 УК РФ, который содержит два нормативно-правовых предписания3. По мнению В.П. Коняхина, нормативное предписание - это не норма права, а структурный элемент правовой нормы4. По мнению Д.В. Ходукина, в отдельном нормативном предписании может быть выражен как минимум один из трех основных элементов структуры нормы права, максимум три (гипотеза, диспозиция и санкция - вместе)5.

Разделение на элементы - существенный признак конструкции. Конструкция как набор элементов представляет собой систему6. В этом смысле справедливо высказывание А.Ф. Черданцева о том, что в ряде случаев вопрос о том, что такое состав правонарушения (в частности, состав преступления. - С.М.), вообще не ставится, а просто перечисляются его элементы и признаки (по терминологии разных авторов)7. С определением структурных элементов конструкции уголовно-правового запрета все несколько сложнее. Структурными элементами уголовно-правового запрета как нормативно-правового предписания является многообразие нормативно закрепленных признаков, составляющих различные варианты (модели) потенциального преступного поведения. В основу систематизации указанных признаков, во-первых, можно положить модель преступного поведения (каждый уголовно-правовой запрет содержит несколько таких моделей), во-вторых, в контексте конкретных моделей преступного поведения указанные признаки можно систематизировать по элементам состава преступления (возможно, за исключением элемента объекта преступления, так как его признаки напрямую не содержатся в тексте уголовно-правового запрета как нормативного предписания). Разница в этом случае будет в том, что в составе преступления будут только те признаки, которые необходимы и достаточны для квалификации конкретного преступления, тогда как в структуре уголовноправового запрета в большинстве случаев их будет значительно больше.

Выходит, что содержательно уголовно-правовой запрет и состав преступления не совпадают. Признаки, закрепленные в уголовно-правовом запрете относительно стабильны. Набор признаков состава преступления не является точным, однозначно определяемым наукой (например, одни ученые выделяют в одном и том же составе преступления один основной непосредственный объект, а другие - еще и дополнительный). Конкретный состав преступления - это некий набор признаков из числа тех, которые, главным образом, содержатся в рамках уголовно-правового запрета. Уголовно-правовой запрет, таким образом, как бы предоставляет возможность моделировать (наполнять) конкретный состав преступления. Например, в уголовно-правовом запрете может быть предусмотрено несколько разновидностей преступных действий, а в контексте конкретного состава преступления будет иметь место одна

1 Подробнее об этом см.: Маркунцов С.А. О необходимости введения в научный оборот категории уголовноправового запрета // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. - 2012. - № 19. - С. 64-69.

2 См.: Уголовное право: Учебник: В 3 т. / Под общ. ред. А.Э. Жалинского. - М., 2011. - Т. 1: Общая часть. - С. 344.

3 См.: Давыдова М.Л. Нормативно-правовые предписания в российском законодательстве: Автореф. дис... канд. юрид. наук. - Саратов, 2002. - С. 8, 12, 13.

4 См.: Коняхин В.П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права. - СПб., 2002. - С. 185.

5 См.: ХодукинД.В. Юридические предписания. - Иркутск, 2006. - С. 27.

6 См.: Хизов В.Е. Юридическая конструкция как куматоид // Юридическая техника. - 2012. - № 6. - С. 595.

7 См.: Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в праве, юридической науке и практике. - Екатеринбург, 1993. - С. 137.

Маркунцов С.А. Состав преступления и уголовно-правовой запрет как юридические...

форма действия либо несколько форм действия, но не все предусмотренные в уголовно-правовом запрете. Состав преступления в систематизированном и структурированном виде характеризует именно то, что отражено в нормах, содержащих в себе уголовно-правовые запреты1. Состав преступления - это определенная структурированная конкретизация уголовно-правового запрета применительно к определенному совершенному общественно опасному деянию (преступлению)2. Уголовно-правовой запрет может содержать в себе признаки десятков вариантов (моделей) преступного поведения, которые могут реализоваться или нет в виде конкретных составов преступлений.

В отличие от конструкции состава преступления уголовно-правовой запрет - это законодательная конструкция. При этом следует отметить, что в различных странах существуют определенные особенности закрепления уголовно-правовых запретов с позиций законодательной техники. По своему строению конструкции уголовно-правовых запретов различны в разных странах. Так, например, большинство уголовно- правовых запретов по УК Дании начинаются со словосочетания «любое лицо, которое.» либо «если любое лицо.»3, таким образом, в структуре формального уголовно- правового запрета, содержащегося в Особенной части (Отдельные преступления) УК Дании, уже указываются признаки, характеризующие субъект преступления, реже они более конкретизируются, например, уголовно-правовые запреты, содержащиеся в § 238, начинаются со словосочетания «если мать.», а в § 251 - «любая женщина.». Аналогичным образом с точки зрения юридической техники излагаются формальные уголовно- правовые запреты и в УК Швеции4, и уголовном законодательстве ряда других зарубежных стран.

Необходимо отметить, что теоретическая конструкция состава преступления с устоявшимся в отечественной уголовно-правовой науке представлением о его четырехэлементной структуре также существует не во всех странах. В этой связи А.Э. Жалинский отмечал, что состав преступления отнюдь не общее достижение мировой науки уголовного права, хотя любая национальная уголовно-правовая мысль стремилась и стремится к осознанию преступного деяния на основе различных моделей5.

Представляется, что конструкция уголовно-правового запрета и конструкция состава преступления отличаются не только в том, что первая из них - законодательная, а вторая - доктринальная, но и в различных уровнях их действия. Конструкция уголовно-правового запрета начинает действовать на первом уровне уголовно-правового воздействия - уровне существования права и даже несколько раньше. Конструкция состава преступления в процессе применения права, главным образом, при квалификации преступлений. Выходит, что у данных юридических конструкций различное функциональное назначение. А.Э. Жалинский указывал на то, что состав деяния (преступления) является юридико-технической конструкцией, предназначенной для моделирования преступления в целях легитимации уголовно- правовых запретов и обеспечения применения уголовного закона6.

Таким образом, состав преступления и уголовно-правовой запрет являются юридическими конструкциями. Юридическая конструкция уголовно-правового запрета является законодательной конструкцией, представляющей собой систему нормативно закрепленных признаков, описывающих различные варианты (модели) потенциального преступного поведения. Юридическая конструкция состава преступления - это теоретическая дедуктивная конструкция, представляющая собой определенную структурированную конкретизацию уголовно- правового запрета применительно к определенному совершенному общественно опасному деянию (преступлению). В составе преступления содержатся признаки, которые необходимы и достаточны для квалификации конкретного преступления, тогда как в структуре уголовно-правового запрета в большинстве случаев их будет значительно больше, ибо уголовно-правовой запрет, как правило, содержит признаки десятков вариантов (моделей) преступного поведения. В то же время некоторые признаки состава преступления (объекта преступления) напрямую не содержатся в запрете, а выводятся формально-логическим способом. Юридическая конструкция состава преступления - это инструмент квалификации преступлений, а конструкция уголовно-правового запрета - это, прежде всего, инструмент информационного и ценностноориентационного уголовно- правового воздействия. В этом смысле можно говорить о том, что содержание теоретической юридической конструкции состава преступления, являющейся инструментальной по своему характеру, обусловлено содержанием законодательной юридической конструкции уголовно-правового запрета.

1 См.: Уголовное право: Учебник: В 3 т. / Под общ. ред. А.Э. Жалинского. - М., 2011. - Т. 1: Общая часть. - С. 349.

2 См.: Маркунцов С.А. О соотношении понятий «состав преступления» и «уголовно-правовой запрет» // Российская юстиция. - 2012. - № 7. - С. 22.

3 «Отдельные преступления» (главы 11-29) Уголовного кодекса Дании / Науч. ред. и предисл. С.С. Беляева. - СПб., 2001.

4 См.: Уголовный кодекс Швеции / Науч. ред. Н.Ф. Кузнецова, С.С. Беляева. - СПб., 2001.

5 См.: Жалинский А.Э. Современные проблемы развития учения о составе преступления // Современные проблемы теории и практики борьбы с преступностью. Первые Кудрявцевские чтения (10 апреля 2008 г.): Сборник научных трудов / Науч. ред. С.В. Максимов. - М., 2009. - С. 123.

Objective: to determine the place of criminal law prohibitions in the formation, development and functioning of the Soviet legal discourse. Methods: dialectic approach to the research of social phenomena, which allows to analyze them in historical development and functioning in the context of the unity of the objective and subjective factors, as well as post-modern paradigm, giving the opportunity to explore the legal reality at different levels, including the law-interpretation one. Dialectical approach and postmodern paradigm have determined the choice of specific research methods: comparative, hermeneutics, discursive, formally legal. Results: basing on the analysis of normative-legal acts regulating criminal legal relations in the USSR, the development of the Soviet criminal law was considered, since its emergence to termination of existence. Conclusion on its restrictive nature was made, which was in line with the main task of this sector of law - the protection of the Soviet system and socialist property from criminal encroachments...

Objective: to determine the place of criminal law prohibitions in the formation, development and functioning of the Soviet legal discourse. Methods: dialectic approach to the research of social phenomena, which allows to analyze them in historical development and functioning in the context of the unity of the objective and subjective factors, as well as post-modern paradigm, giving the opportunity to explore the legal reality at different levels, including the law-interpretation one. Dialectical approach and postmodern paradigm have determined the choice of specific research methods: comparative, hermeneutics, discursive, formally legal. Results: basing on the analysis of normative-legal acts regulating criminal legal relations in the USSR, the development of the Soviet criminal law was considered, since its emergence to termination of existence. Conclusion on its restrictive nature was made, which was in line with the main task of this sector of law - the protection of the Soviet system and socialist property from criminal encroachments. The normative regulatory basis of criminal law prohibitions determined the general nature of the Soviet legal discourse, which was designed to prove the necessity and expediency of such means of protecting public and state interests in the period of building communism. Scientific novelty: on the basis of use of the complex classical and post-classical methods, the article for the first time studies the role of criminal law prohibitions in the development of Soviet legal discourse. Practical value: the key issues and conclusions of the article can be used in scientific and pedagogical activity, while researching the issues of the nature and trends of development of the Soviet criminal law.

Результаты поиска

Нашлось результатов: 119000 (1,97 сек )

Свободный доступ

Ограниченный доступ

Уточняется продление лицензии

1

Совершенствование уголовно-правовых средств борьбы с бюджетными и иными экономическими преступлениями в изменяющейся России (проблемы дифференциации ответственности и законодательной техники) сб. науч. статей

Рассматриваются теоретические и прикладные проблемы конструирования составов экономических преступлений и их применения на практике сквозь призму использования средств и приемов законодательной и правоприменительной техники, а также средств дифференциации ответственности. Особое внимание при этом отводится финансово-бюджетным и налоговым преступлениям.

По смыслу ст. 192 УК РК под уголовно -правовым запретом должно находиться создание любой организационно-правовой <...> Здесь может идти речь о целесообразности уголовно -правового запрета за соверCopyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ <...> Шаргородский в качестве условий эффективности называет соответствие уголовно -правового запрета объективным <...> Применение законодателем бланкетного способа изложения уголовно -правового запрета порождает своего рода <...>запрет правил.

2

№7 [Посев, 1982]

Общественно-политический журнал. Выходит с 11 ноября 1945 г., издается одноименным издательством. Девиз журнала - «Не в силе Бог, а в правде» (Александр Невский). Периодичность журнала менялась. Первоначально выходил как еженедельное издание, некоторое время выходил два раза в неделю, а с начала 1968 года (номер 1128) журнал стал ежемесячным.

Соответствие же моих поступков партократической конституции и террористическому „уголовному " кодексу <...> Союзу, зерно потекло из Аргентины, и не только аргентин­ ское, но и американское, т. к. никто не мог запретить <...> То же и с технологией - запретит американское правительство своим фирмам экспортировать в Советский Союз <...> Люди вдруг с удивлением обнаруживают, что перестают бояться, ломают прежде всего „внутренние запреты " <...> От бесчеловечных усло­ вий заключения страдают все - и политиче­ ские, и уголовные зэки.

3

Уголовно-политическая концепция криминализации (декриминализации) в отечественной доктрине является неоднородной. В статье выделены шесть основных подходов к указанным дефинициям. Критическое переосмысление широчайшего подхода позволяет отграничить криминализацию (декриминализацию) от дифференциации и индивидуализации, а широкого – от пенализации и депенализации. Особое внимание уделяется узкому подходу. Автор полагает, что криминализация (декриминализация) есть частный уголовно-политический метод, производный от общеправового метода дифференциации правового регулирования и юридической ответственности. В статье обосновывается необходимость рассмотрения криминализации (декриминализации) как процесса и результата установления (устранения) уголовно-правового запрета

Уголовно -правовой запрет хищения является “генеральным”, а административно-правовой запрет – субсидиарным <...> Маркунцов, уголовно -правовой запрет – уголовно -правовое предписание, закрепленное в нормах уголовного <...> В силу ранее приведенной критики мы исходим из того, что уголовно -правовой запрет есть основное уголовно -правовое <...> результат установления (устранения) уголовно -правового запрета . <...> С. 4, 111, 112. 53 Основания уголовно -правового запрета . С. 5.

4

Конструкция правовой (юридической) оценки, имея широкое применение в контексте уголовного права, институционально мало исследована на уровне соответствующей отрасли права. В данной статье анализируется понятие правовой (юридической) оценки, рассматриваются элементы ее структуры (объект, субъект, основание и характер), специфика ее проявления. В статье исследуется процесс использования данной конструкции в рамках отрасли уголовного права, в частности, затрагивается вопрос о рассмотрении квалификации преступлений (уголовно-правовой квалификации) как разновидности правовой (юридической) оценки. Как показал анализ литературы, в доктрине уголовного права правовой (уголовно-правовой) оценке подвергались отдельные виды и разновидности преступлений, объекты преступного посягательства, отдельные признаки объективной стороны преступления, действия, преступность которых может исключаться, отдельные институты уголовного права, некоторые статьи УК РФ, отдельные уголовно-правовые категории. Автором обосновывается тезис о том, что конкретные уголовно-правовые запреты должны подлежать комплексной оценке. Уголовно-правовой запрет должен оцениваться: как нормативно-правовое предписание, законодательная юридическая конструкция, закрепляющая все возможные варианты (модели) преступного поведения, признаваемого в соответствии с уголовным законодательством противоправным в конкретно-исторический период; как формальное государственно-властное веление нормативного характера, содержащее обязанность лица не совершать (воздерживаться от совершения) общественно опасные деяния, признаваемые уголовным законом противоправными, интерпретирующее общественные отношения сквозь призму механизма уголовно-правового воздействия. Автор приходит к выводу о том, что применительно к конкретному уголовно-правовому запрету оценке подлежат его социальная обусловленность и обоснованность, а также смысловое содержание и форма его изложения как уголовно-правового предписания; одновременно - практика реализации конкретного запрета, то есть его оценка как государственно-властного веления нормативного характера. Правовая оценка уголовно-правового запрета, состоящая в установлении его существенных свойств и признаков, направленном на выявление его общественной ценности, обусловлена двойственностью его социальноправовой природы. Этим во многом обусловлены основания оценки соответствующего запрета, которые также зависят от выбора субъекта оценки. Комплексная правовая оценка конкретного уголовно-правового запрета, обладая объективно-субъективным характером, должна отражать в себе оценки его различных ипостасей, выступая мостом, соединяющем теорию и практику.

Маркунцов* ОСОБЕННОСТИ ПРАВОВОЙ ОЦЕНКИ КОНКРЕТНОГО УГОЛОВНО -ПРАВОВОГО ЗАПРЕТА Аннотация. <...> <...> <...> <...>

5

Административная преюдиция, являющаяся по существу средством «трансформации» неоднократно совершенных административных проступков в правонарушение качественно иного типа - преступление, в настоящее время активно внедряется в российский уголовный закон. Если в 2009 и 2011 годах Уголовный кодекс Российской Федерации (далее - УК РФ) был дополнен только двумя уголовно-правовыми за п ретами, содержащими названную конструкцию, - в рамках его ст. 178 («Недопущение, ограничение или устранение конкуренции») и ст. 1511 («Розничная продажа несовершеннолетним алкогольной продукции»), то за период с июля 2014 года по декабрь 2015 года включительно административная преюдиция появилась уже в пяти статьях данного законодательного акта. В частности, за указанный промежуток времени в УК РФ инкорпорированы запреты, которые были установлены в его ст. 2121 («Неоднократное нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования»)3, ст. 2154 («Незаконное проникновение на охраняемый объект»)4, части второй ст. 3141 («Уклонение от административного надзора или неоднократное несоблюдение установленных судом в соответствии с федеральным законом ограничения или ограничений»)5, ст. 2641 («Нарушение правил дорожного движения лицом, подверг нутым административному наказанию»)6 и ст. 2841 («Осуществление деятельности на территории Российской Федерации иностранной или международной неправительственной организации, в отношении которой принято решение о признании нежелательной на территории Российской Федерации ее деятельности»)

<...> <...> <...> Так, круг адресатов, которым направлены уголовно -правовые запреты , установленные в ст. 1511, 2154 и 2641 <...> OpenAgent&R N=485729-6&02 УГОЛОВНО -ПРАВОВЫЕ ЗАПРЕТЫ , СКОНСТРУИРОВАННЫЕ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ АДМИНИСТРАТИВНОЙ

6

Незаконное предпринимательство: социальная обусловленность уголовно-правового запрета монография

Исследуется уголовно-правовая норма о незаконном предпринимательстве. Рассматривая теоретические и практические проблемы ее применения, автор предлагает декриминализировать уголовно-правовой аспект, установленный в ст. 171 УК РФ.

.: Основания уголовно -правового запрета : криминализация и декриминализация. <...> Принцип конституционной непротиворечивости уголовно -правового запрета . <...> Принцип неизбыточности уголовно -правового запрета . <...> В правовой науке процесс исключения уголовно -правового запрета получил название декриминализации. <...> на протяжении всего периода существования данного уголовно -правового запрета .

7

Задача. Статья посвящена исследованию социальной обусловленности введения уголовно-правового запрета на подделку или уничтожение идентификационного номера транспортного средства

Статья посвящена исследованию социальной обусловленности введения уголовно -правового запрета на подделку <...> Тенденция применения превентивного потенциала уголовно -правового запрета ведет к необоснованному расширению <...> Лопашенко в том, что наличие общественно опасного поведения, требующего уголовно -правового запрета , – <...> Изложенное позволяет сделать вывод о том, что введение уголовно -правового запрета на подделку и уничтожение <...> Следовательно, предупредительный потенциал уголовно -правового запрета на противоправные изменение и уничтожение

8

В настоящей статье рассматриваются проблемы уголовной ответственности за злоупотребление доверием по законодательству Германии и России. В статье дается общая характеристика состава «злоупотребление доверием» в УК ФРГ (§ 266). По мнению автора, в российском уголовном праве злоупотребление доверием имеет несколько уголовно-правовых форм проявления.

уголовно -правового запрета , содержащегося в § 266 УК ФРГ, согласно которому «тот, кто злоупотребляет <...> В результате проведенной в 1933 г. реформы обе теории были воплощены в едином уголовно -правовом запрете <...> Советская доктрина отказалась от выделения самостоятельного уголовно -правового запрета злоупотребления <...> Однако появление общего уголовно -правового запрета злоупотребления доверием вызвало новые сложности в <...> нормы, как и в Германии, будут объединены в общий уголовно -правовой запрет . список литературы 1.

9

Рассматриваются новеллы уголовного права, направленные на усиление охраны территориальной целостности Российской Федерации и предотвращение финансирования экстремистской деятельности, выделены проблемы уголовного законодательства и предложены пути их минимизации.

Фактически же соответствующий уголовно -правовой запрет существовал и раньше в виде более общей уголовно -правовой <...>запрет . <...> При этом соответствующий уголовно -правовой запрет должен с необходимой полнотой отражать конститутивные <...> данной уголовно -правовой нормы. <...> В перечень таких излишних уголовно -правовых запретов в настоящее время можно включить положения статей

10

В статье на основе изучения доктринальных положений и сложившейся судебной практики анализируются основания декриминализации уклонения от прохождения военной и альтернативной гражданской службы. В статье проанализированы доктринальные толкования преступления, предусмотренного ст. 328 Уголовного кодекса РФ. В рамках изучаемой темы автором проведен анализ решений судов различного уровня. Всего было проанализировано 611 решений судов 15 субъектов России. В работе обращено внимание на сложившуюся историческую традицию уголовной ответственности за уклонение от прохождения военной службы, в том числе сделан подробный обзор нормативных актов, начиная с 1918 года, устанавливавших уголовную ответственность за уклонение от военной службы различными способами.

Факторы декриминализации, адекватность уголовно -правового запрета , общественная опасность деяния, уклонение <...> Вторым основанием выступает целесообразность уголовно -правового запрета , которая включает экономическую <...> реализации уголовно -правового запрета . <...> периодически являться в уголовно -правовую инспекцию. <...> Вышеприведенные данные ставят под сомнение адекватность экономии уголовно -правового запрета . 65 Постановление

11

рассматриваются законодательство о предупреждении преступлений и отрасли законодательства о борьбе с преступностью, выполняющие регулятивную функцию, а также уголовное законодательство, выполняющее охранительную функцию

Судебный запрет как альтернатива уголовному наказанию // Уголовное наказание – социальное благо или зло <...> <...> Изменение регулятивных норм может повлечь либо изменение в уяснении уголовно -правовых запретов , либо <...> <...>

12

Доказывается наличие у уголовной ответственности возможности осуществлять предупредительное воздействие не только при помощи превентивной, но и регулятивной функции. Обосновывается многофункциональность уголовной ответственности и наличие у нее регулятивной функции, которая, в отличие от превентивной и частнопревентивной, реализуется не при помощи угрозы наказания или исключения субъекта из определенного вида общественных отношений, а посредством таких правовых средств, как обязывание, запрет, дозволение и уголовно-правовое поощрение. Обосновывается, что регулятивной функции уголовной ответственности не свойственно наличие регулятивно-статической подфункции - это удел других отраслей права. Специфика регулятивно-статической функции уголовной ответственности состоит именно в наличии свойства развития динамики общественных отношений, взятых под уголовноправовую охрану, способствовании их нормальному функционированию.

средств, как обязывание, запрет , дозволение и уголовно -правовое поощрение. <...>Уголовно -правовой запрет включается в общую систему правового регулирования и не находится вне этой системы <...> Поведение субъекта уголовной ответственности, проходя через систему уголовно -правовых запретов , упорядочивается <...> Государство и граждане в связи с установлением уголовно -правовых запретов и позитивных обязываний наделяются <...> «Посредством установления уголовно -правовых запретов на совершение наиболее общественно опасных деяний

13

Законодательство о предупреждении преступлений и отрасли законодательства о борьбе с преступностью выполняют регулятивную функцию; а уголовное законодательство, кроме того, - охранительную. Изменения регулятивных норм могут, а в ряде случаев - должны повлечь изменение смысла или текста охранительных норм; и наоборот - изменения охранительных норм могут потребовать регулятивных изменений. В статье описываются примеры, подчеркивающие два аспекта функциональных связей уголовного законодательства с актами смежных отраслей: во-первых, направленность уголовного законодательства на охрану общественных отношений, складывающихся в сфере предупреждения преступлений, уголовного судопроизводства и исполнения наказаний; а во-вторых, необходимость изменения норм одной отраслевой принадлежности ввиду изменения норм других отраслей.

Уголовно -правовой запрет совершать конкретные общественно опасные деяния в сферах предупреждения преступлений <...> Например, уголовно -правовой запрет разглашения данных предварительного расследования, установленный в <...> Текст уголовно -правового запрета , содержащегося в ст. 299 УК РФ, сформулирован так, что термин «привлечение <...> Формулирование уголовно -правового запрета должно отвечать принципам его стабильности и перспективности <...> Необходимо, однако, ясное формулирование уголовно -правовых запретов с учетом исторически сложившихся

14

Настоящая статья посвящена вопросу социальной обусловленности уголовно-правового запрета на сексуальную эксплуатацию в России. Автор исследует «социальный интерес», который выражает рассматриваемый уголовно-правовой запрет (под ним понимается защита сексуальных прав человека), а также объективную потребность этого запрета На основании проведенного анализа автор делает вывод о том, что социальная обусловленность уголовного запрета сексуальной эксплуатации в России существует. Однако при этом прямого запрета сексуальной эксплуатации в уголовном законе РФ нет, хотя этот термин и встречается в УК РФ, а также в ратифицированной Россией Конвенции Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуальных злоупотреблений. Автор также высказывает предположение о том, что запрет сексуальной эксплуатации в российском праве должен принять более четкий характер. Одним из вариантов для реализации этого предложения может быть включение в УК РФ соответствующей статьи.

Под социальной обусловленностью правовой нормы (в нашем случае - уголовно -правовым запретом ) понимается <...> Пачулия* Социальная обусловленность уголовно -правового запрета на сексуальную эксплуатацию в Российской <...> Настоящая статья посвящена вопросу социальной обусловленности уголовно -правового запрета на сексуальную <...> Автор исследует «социальный интерес», который выражает рассматриваемый уголовно -правовой запрет (под <...> Социальная обусловленность уголовно -правового запрета на сексуальную эксплуатацию в РФ При простейшем

15

В статье рассматриваются проблемы законодательства и регулирования в сфере экономики.

преступления посредством угрозы наказания, содержащейся в уголовно -правовых нормах. <...> …Уголовный запрет налагает на граждан обязанность воздержаться от совершения преступления и потому регулирует <...>Запрет - ВеСТн. МОСК. ун-Та. Сер. 11. <...> И не только для автора настоящей статьи5, хотя вопрос критериев определенности уголовно -правового запрета <...> сути уголовного запрета в его общем виде: нельзя убивать (но можно посредством лишения жизни нападающего

16

В статье на основе анализа признаков составов преступлений, предусмотренных статьями 2421, 2422 Уголовного кодекса Российской Федерации и ст. 3431 Уголовного кодекса Республики Беларусь, проводится сравнительный анализ уголовно-правовых запретов на деяния, связанные с детской порнографией. Вносятся предложения по совершенствованию правового регулирования ответственности за указанные деяния

анализ уголовно -правовых запретов на деяния, связанные с детской порнографией. <...>Уголовно -правовой запрет на распространение порнографии – для российского и белорусского законодательства <...> Поэтому, по нашему мнению, уголовно -правовой запрет , установленный в ст. 3431, целесообразно перенести <...> указанных уголовно -правовых запретов на предмет оценки оптимизации уголовно -правовых мер противодействия <...> В ходе анализа рассматриваемых уголовно -правовых норм автор обращается к истории развития уголовного

17

В статье исследуются особенности действия уголовного закона в области межотраслевых отношений, складывающихся между разными отраслевыми ветвями в результате правового регулирования и охраны разнообразных сфер социальной жизнедеятельности и выражающих относительную зависимость между двумя или более отраслями законодательства. Показано, что отрасли в системе законодательства находятся в сложной сети взаимных зависимостей. Те связи между отраслями - компонентами системы законодательства, которые носят необходимый, существенный и устойчивый характер, признаются «правообразующими». Указанные связи обеспечивают стабильность законодательства. Без них правовая система перестала бы существовать как единое целое. Затрагивается вопрос о типологии межотраслевых связей, включающей в себя следующие классификационные ряды: прямые и обратные; координационные (горизонтальные) и субординационные (вертикальные); функциональные и генетические (исторические); системные и комплексные; связи строения (структурные) и развития. Обосновывается положение, согласно которому органическую взаимосвязь нормативных положений уголовного и других отраслей законодательства о правах и обязанностях участников общественных отношений необходимо учитывать как при законодательном конструировании, так и в процессе применения соответствующих положений Уголовного кодекса РФ. Акцентируется внимание на системных, функциональных и структурных связях УК РФ со смежным законодательством. Выявлено, что наличие межотраслевых системных связей определяет необходимость реализации уголовного закона в системе субординационных (вертикальных) и координационных (горизонтальных) отношений с другими отраслями.

соответствующими уголовно -правовыми запретами и юридическими дозволениями гражданско-правовой природы <...> Гражданско-правовые дозволения, будучи связанными с уголовно -правовыми запретами по смыслу, имплицируют <...> При этом указанные управомочивающие нормы (дозволения) и соответствующие им уголовно -правовые запреты <...> Равно как и наоборот: «Отсутствие какого-либо уголовно -правового запрета не может служить препятствием <...>Уголовные запреты и запреты гражданско-правовой природы не всегда могут быть нарушены одновременно10.

18

Общепринятым является постулат о том, что нормы права содержат в себе моральные нормы или отражают их. Существует определенный социально-правовой механизм, обеспечивающий отражение содержания моральных норм в иную, в частности правовую, систему. Нравственное наполнение актуально для всех отраслей права; особо значим этот процесс и результат для уголовного права как отрасли, наиболее существенно затрагивающей права и свободы граждан. Не решая вопроса о приоритете морали над правом или, напротив, права над моралью, но исходя из паритета их значимости в деле обеспечения миропорядка и правопорядка, обозначим, что сообщение морали и права между собой обеспечивается на их структурном уровне. Ценность такого взаимодействия состоит в качественном совершенствовании уголовного закона. Целью статьи является характеристика механизма отражения норм морали в нормах уголовного права. Ее достижение предполагает выполнение задач: 1) определение специфики взаимодействия норм морали и уголовного права в процессе происхождения последнего; 2) уяснение влияния морали на содержание уголовно-правовых норм в современный период на этапе правообразования, когда самостоятельность морали и права не требует обоснования. Результатом обоих процессов является трансформация норм нравственности в нормы уголовного права, их восприятие законодателем, закрепление в уголовном законе, то есть легитимация. Исходя из того что мораль - многоуровневое и структурированное образование, неизбежно возникают вопросы: какой степени обобщения должна быть моральная норма для того, чтобы законодатель воспринял ее в качестве модели, образца, содержательного компонента уголовно-правовых норм; какой структурный элемент нормы морали трансформируется в уголовно-правовую норму и пр. Перспективным является изучение обратной связи (уголовное право - мораль). Это маятниковое движение «мораль - право - право - мораль» обнаруживает многочисленные парадоксы, противоречия, которые являются импульсом, генерирующим это движение.

2010 ; Георгиевский Э В Религиозные основы уголовно -правовых запретов . <...> Обычай кровной мести способствовал возникновению уголовно -правовых запретов (табу). <...>Запрет был обращен к сфере иных (не уголовно -правовых ) социальных или социально-правовых регуляторов <...> С. 19. 31 Маркунцов С А Древнерусское уголовное право: возникновение первичных уголовно -правовых запретов <...> Георгиевский Э В Религиозные основы уголовно -правовых запретов . - М., 2014. 7.

19

Правовое регулирование трансплантологии монография

М.: Проспект

Научная монография имеет целью определить правовые основы донорства и трансплантации органов (тканей) человека согласно современному российскому законодательству, выявить перспективы их развития в условиях развернувшейся законопроектной деятельности. Самостоятельными объектами исследования являются: согласие реципиента на трансплантацию органов (тканей) человека, порядок изъятия органов (тканей) как у живого донора, так и у трупа, определение момента смерти человека, права донора, уголовная ответственность медицинских работников и иных граждан за нарушения в сфере трансплантологии и др. Законодательство приводится по состоянию на 1 марта 2016 г.

<...>Уголовно -правовой запрет на принуждение к изъятию органов и тканей... <...>Уголовно -правовой запрет на принуждение к изъятию органов и тканей... <...>Уголовно -правовой запрет на принуждение к изъятию органов и тканей... <...> в установленном им уголовно -правовом запрете .

20

В статье рассматривается история развития запрета на осуществление азартных игр в зарубежных странах, а также влияние на становление уголовно-правового запрета на проведение и организацию азартных игр в России.

Катанова, Института истории и права (Республика Хакасия) ВЛИЯНИЕ ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН НА ПРИНЯТИЕ УГОЛОВНО -ПРАВОВОГО <...> азартных игр в зарубежных странах, а также влияние на становление уголовно -правового запрета на проведение <...> слова: азартные игры, законная и незаконная деятельность по организации и проведению азартных игр, уголовно -правовой <...> Для решения задач по выработки единых подходов к законодательной регламентации уголовно -правовых запретов <...>Уголовное законодательство Норвегии прямо предусматривает запрет на проведение азартных игр, так и на

21

статья посвящена анализу правовой природы уголовной ответственности, поиску естественного основания ее возникновения и существования в рамках общего механизма правового регулирования. Аргументируется мнение о недопустимости сужения рамок уголовной ответственности до наказания

Необходимость значительного увеличения наказания за повторное нарушение данных уголовных запретов виновному <...> Вплетенное в ткань правовой нормы принуждение обеспечивает функциональность правила запрета в характерном <...>запрета определенным лицом. <...>запрета , а обязанность соблюдения предписанных правил поведения. <...>запретов принудительное правовое воздействие. 13 Алексеев С.

22

Актуальные проблемы уголовного права. В 3 т. Т. 1 курс лекций: учеб. пособие для магистрантов юрид. вузов

Изд-во ВолГУ

Учебное пособие выполнено в соответствии с программой учебной дисциплины «Актуальные проблемы уголовного права», разработанной для магистрантов ФГАОУ ВПО «ВолГУ». Первый том посвящен рассмотрению базовых вопросов Общей части уголовного права России, в том числе методологических основ науки уголовного права и ее введения, источников отечественного уголовного права, общего понятия преступления, понятия уголовной ответственности и ее основания.

Наиболее жестко отражается на правовом положении личности уголовно -правовой запрет , так как он очерчивает <...> , отрицают и наличие уголовно -правовых запретов . <...> Таким образом, и в случае бланкетного способа изложения уголовно -правового запрета только такой запрет <...> закону, способами уголовно -правовых запретов , применением уголовно -правовых норм в соответствии с принципами <...> , вследствие чего преступление нарушает не уголовно -правовой запрет , а запрет , сформулированный в других

23

в статье анализируется соотношение различных основополагающих предписаний буддизма и уголовно-правовых запретов и их влияние на правосознание граждан. Отмечается, что значительная часть добродетелей, провозглашенных Буддой, по смыслу весьма сходна с нормами уголовного законодательства большинства современных государств, в связи с чем следование учению не ставит поведение и весь образ жизни верующего в противоречие с законами государства, гражданином которого он является. При этом нарушения норм права не происходит не из боязни уголовно-правовых и других санкций государства, а из внутреннего убеждения, что крайне важно в современных условиях. Высказывается мнение о целесообразности совокупного, а в ряде случаев и согласованного воздействия вероустановочных предписаний буддизма и уголовно-правовых запретов, поскольку направления формирования ими общественных отношений практически совпадают.

нормы, запреты , уголовное законодательство. <...> являющиеся аналогом уголовно -правовых запретов , а также подробно описываются пути приобщения к законопослушному <...>уголовно -правового характера, а в ряде случаев – и определенные наказания. <...> На этих принципах поведения и основаны уголовно -правовые запреты . <...> Имеются и другие предписания уголовно -правового характера.

24

В статье дается анализ изменений и дополнений в нормы об уголовной ответственности за транспортные преступления, осуществленных Федеральным законом от 31.12.2014 № 528-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ по вопросу усиления ответственности за совершение правонарушений в сфере безопасности дорожного движения», в частности рассмотрены положения примечаний к ст. 264 УК РФ, раскрыты признаки нового состава преступления, предусмотренного ст. 2641 УК РФ (нарушение правил дорожного движения лицом, подвергнутым административному наказанию). Особое внимание уделено теоретически дискуссионным вопросам: обоснованности изменения концептуального подхода в определении предмета преступления - механического транспортного средства, который, по сути, расширяет сферу действия уголовно-правовой нормы, зафиксированной в ст. 264 УК РФ; корректности определения понятия состояния опьянения; социальной обусловленности криминализации управления транспортным средством в состоянии опьянения лицом, к которому применялись меры дисциплинарного наказания. Норма, предусмотренная ст. 2641 УК РФ, не является новой для уголовного законодательства России, в УК РСФСР она содержалась в ст. 2111. 24.12.1992 эта статья была исключена из УК РСФСР как неэффективная. Авторы приходят к выводу, что и на этот раз указанное деяние объявлено преступным без достаточных к тому оснований, и доказывают это на основании анализа теоретических положений, сложившихся в доктрине уголовного права по этому вопросу, зарубежного опыта и российской судебной практики прошлых лет.

Установление уголовно -правового запрета транспортных преступлений по общему правилу должно увязываться <...> Он отделил «уголовно -правовые зерна» от «административно-правовых плевел». <...>запрета . <...> С. 379–385. 19 Основания уголовно -правового запрета . М.: Наука, 1982. <...> Основания уголовно -правового запрета . - М.: Наука, 1982. - 304 с. 8. Пикуров Н.И.

25

Общественная опасность деяния как онтологическая основа криминализации монография

М.: Проспект

Монография посвящена метафизическим аспектам общественной опасности, которые представлены через абсолютные ценности, нуждающиеся в охране уголовно-правовыми средствами. В работе предложено понятие абсолютных ценностей, а также дан алгоритм, необходимый для признания деяния преступным. Законодательство приведено по состоянию на ноябрь 2015 г.

С. 32. 3 Основания уголовно -правового запрета . М.: Наука, 1982. С. 192. 4 Демидов Ю. А. <...> Но превенция в виде уголовно -правового запрета всего и вся вряд ли оправданна. <...>Уголовное право. М.: Изд. дом ВШЭ, 2015. С. 236–237. 2 Основания уголовно -правового запрета . <...> Именно на этом настаивали авторы работы «Основания уголовно -правового запрета », заявляя: «Уголовный закон <...> С. 353. 6 Основания уголовно -правового запрета . М.: Наука, 1982.

26

В статье на основе норм международного права и уголовного законодательства РФ анализируются понятие водных биологических ресурсов и смежные понятия, уголовно-правовые запреты посягательств на безопасность водных биологических ресурсов и уголовно-правовые средства их охраны. Автор дает оценку достоинств и недостатков норм УК РФ, прямо или косвенно направленных на охрану водных биологических ресурсов, раскрывается понятие места совершения преступления, характерного для конкретных составов, в особенности уделяется внимание правовому статусу среды обитания. Предлагается унифицировать обозначение объектов уголовно-правовой охраны

Ильина* угОлОвнО -правОвая Охрана вОдных биОресурсОв Аннотация. <...> биологических ресурсов и смежные понятия, уголовно -правовые запреты посягательств на безопасность водных <...> , уголовное право, международно-правовые акты, водные биологические ресурсы, уголовно -правовые запреты <...> Общая характеристика уголовно -правовых запретов в области охраны водных биологических ресурсов. <...> Одно лишь перечисление уголовно -правовых запретов посягательств на водные биологические ресурсы в целом

27

Российское уголовное право. Общая часть курс лекций

М.: Проспект

книге предлагается более детальное изложение проблем современного уголовного законодательства, судебной практики и уголовно-правовой науки, включая характеристику процесса эволюции уголовно-правовых взглядов и дискуссионных вопросов. Шестое издание курса существенно обновлено и дополнено. Законодательство приведено по состоянию на 1 июля 2017 г.

Дурманов, указавший на существование ряда уголовно -правовых запретов , являющихся чисто уголовно -правовыми <...> наказания за нарушение уголовно -правового запрета 1. <...> под воздействием уголовно -правового запрета . <...> конкретных уголовно -правовых запретов . <...> части УК РФ, определяющих уголовно -правовые запреты .

28

Законодательная техника в механизме уголовного правотворчества учеб. пособие

"В пособии рассматриваются базовые вопросы учения о законодательной технике (ее понятие, структура, взаимосвязь со смежными категориями, место в механизме уголовного правотворчества), а также анализируются отдельные ее компоненты, в частности, уголовно-правовые конструкции, языковые средства, методики структуризации уголовного закона и размещения уголовно-правового материала. Рекомендуется студентам, обучающимся по специальности 030501 Юриспруденция (дисциплины ""Юридическая техника"", ""Уголовное право"" (блок ОПД)), очной, очно-заочной форм обучения, магистрам, а также всем тем, кто интересуется проблемами уголовного правотворчества и вопросами совершенствования уголовного законодательства. Данное пособие написано с использованием справочной правовой системы «КонсультантПлюс». Уголовный кодекс РФ и иные нормативные акты приводятся по состоянию на 01 марта 2009 г."

.: Основания уголовно -правового запрета . Криминализация и декриминализация. М., 1982. С. 17. <...> Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 8 уголовно -правового запрета . Г.А. <...> Коробеев все факторы, служащие основаниями установления уголовно -правового запрета , в зависимости от <...> <...> С. 280–298. 16 См.: Основания уголовно -правового запрета : Криминализация и декриминализация.

29

<...> <...>запрета . <...>запрета . <...>

30

На примере конкретных примеров из судебной практики рассматривается содержание уголовно-правовых запретов, а также вопросы квалификации деяний при их нарушении. Приводятся критерии отграничения преступлений от административных правонарушений и дисциплинарных проступков

Проблемы конкуренции уголовно -правовых и административно-правовых норм // Российская юстиция. 2008. № <...> Судебное толкование как способ преодоления коллизий уголовно -правовых норм // Российский юридический <...> Формальную и материальную сторону нарушения уголовно -правового запрета следует выделять и при квалификации <...> Проблема уголовно -правовой охраны общественных отношений (объект и квалификация). - Л., 1979. <...> Должностные преступления: квалификация, система и содержание уголовно -правовых запретов . - Омск, 2010

31

Статья посвящена обычному международному праву как источнику российского уголовного права. Автором анализируется вопрос о том, могут ли нормы обычного международного права использоваться в качестве криминообразующих признаков в преступлении применения запрещённых средств и методов ведения войны. На основе изучения истории вопроса и международной практики («оговорка Мартенса», практика международных трибуналов, нормы международного гуманитарного права, практика Конституционного Суда РФ и Европейского Суда по правам человека) формулируются критерии такого использования. По мнению автора, допустимо устанавливать содержание уголовно-правового запрета через нормы обычного международного права, включённые в сферу конвенционно запрещённого поведения через «оговорку Мартенса», при условии, что явная незаконность поведения осознавалась лицом в момент совершения деяния. Вместе с тем это неизбежно будет решаться ad hoc, ставя одновременно перед национальными судами сложные проблемы установления содержания нормы обычного международного права.

Есаков* обычное Международное право как иСточник уголовно -правовых запретов Аннотация. <...> По мнению автора, допустимо устанавливать содержание уголовно -правового запрета через нормы обычного <...>запрета приведёт к индивидуальной уголовной ответственности»10. с созданием Международного уголовного <...> норм и их согласованности в системе общего правового регулирования приобретают применительно к уголовному <...>запретов , как максимум - исключает это ввиду невозможности обеспечить предвидение уголовно -правовых

32

Конструирование состава преступления: теория и практика монография

М.: Проспект

В настоящей работе впервые в отечественной доктрине на монографическом уровне представлена концепция конструирования состава преступления, в рамках которой рассматриваются базовые вопросы данной проблематики (понятие конструирования состава преступления, его место в структуре уголовного правотворчества и системе законодательной техники, взаимосвязь со смежными категориями, общие правила конструирования состава преступления), анализируются отдельные виды составов преступлений и проблемы их построения, а также исследуются вопросы языкового оформления признаков состава преступления и техники их размещения в Общей и Особенной частях УК РФ. Теоретические положения спроецированы в работе на действующий уголовный закон, на этой основе выявлено значительное число дефектов современного уголовно-правового регулирования и предложены пути их устранения. Уголовный кодекс РФ и иные нормативные правовые акты приводятся по состоянию на 1 августа 2014 г.

Норма уголовного права. СПб., 2004. С. 12). 3 См.: Основания уголовно -правового запрета . <...>запрета ; 3) наличие материальных ресурсов для реализации уголовно -правового запрета . <...> Лопашенко). 3 См.: Основания уголовно -правового запрета . <...>запрета , а на следующем этапе осуществляется формулирование уголовно -правовой нормы1. <...> В свою очередь, 1 Основания уголовно -правового запрета .

33

Одним из проявлений и одновременно одной из причин кризисного состояния современной российской уголовной политики можно считать разобщение и дезинтеграцию уголовно-правового и криминологического знания о преступности и мерах борьбы с ней. Соответственно, выход из сложившейся ситуации видится в активации и расширении имеющихся предпосылок единения уголовного права и криминологии. При этом «дорожная карта» новой интеграции знания содержательно должна включать в себя совместную разработку таких проблем, как понимание общественной опасности деяния; критерии криминализации и некриминализации деяний; позитивные и негативные функции уголовного наказания; исследование проблем наказуемости деяния в контексте его криминализации; личность преступника. Эффективность исследований в этих направлениях зависит среди прочего от преодоления жестких отраслевых границ уголовноправовой и криминологической наук

Уголовно -правовая норма п. <...> А. теория уголовно -правового запрета . М., 2015. С. 41. <...> Сегодня же создается ощущение, что людям, от которых зависит быть или не быть уголовно -правовому запрету <...> , проще запретить (причем зачастую неважно, что именно), чем сказать запрету «нет», поскольку в противном <...> А. теория уголовно -правового запрета . М., 2015. 10. Наумов И. М.

34

Качество уголовного закона: проблемы Особенной части монография

М.: Проспект

Предлагаемая монография подготовлена учеными кафедры уголовного права Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). Она содержит анализ и оценку норм Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации на их соответствие основным требованиям уголовно-правовой политики и концептуальным положениям российского УК. На этой основе, с учетом достижений отечественной уголовно-правовой науки и законотворческого опыта других стран, формулируются предложения о внесении изменений и дополнений в анализируемые нормы с целью повышения качества действующего уголовного законодательства. Законодательство приведено по состоянию на 1 ноября 2016 г.

С точки зрения достаточности запретов для уголовно -правовой охраны жизни зарубежный опыт представляет <...> Они лишь показывают недостаточность этого уголовно -правового запрета в ситуациях, которые выходят за <...> свидетельствует о несоответствии качества уголовно -правовых запретов современным вызовам1. <...> С. 127. 3 Основание уголовно -правового запрета . Криминализация и декриминализация. С. 258, 259. <...> более емких уголовно -правовых запретов .

35

Статья посвящена проблемам определения экономического уголовного права как подотрасли уголовного права. На основе анализа истории и сравнительно-правовых данных, а также базируясь на содержательной специфике автор доказывает, что экономическое уголовное право представляет собой подотрасль уголовного права, характеризующаяся особым содержанием: в контексте Особенной части УК РФ - это преступления в сфере экономики; в контексте Общей части УК РФ - экономическое уголовное право предметно связано с модификацией генерализованных конструкций состава преступления, неоконченного преступления, соучастий и обстоятельств, исключающих преступность деяния в свете экономических реалий. Статья завершается практическими выводами, связанными с признанием существования экономического уголовного права. По мнению автора, экономическое уголовное право с неизбежностью предполагает специализацию (углубление) уголовного закона. Должна быть разрешена проблема формальных пределов казуализации уголовного права, точнее, правила о полной (закрытой) кодификации уголовного закона

Она носит не столько строго уголовно -правовой , сколько криминологический и социально-правовой характер <...>) отраслей права, хотя и осведомлено о существовании уголовно -правового запрета , приложимого к данной <...> кодекс (закон, уложение) не являются единственными источниками уголовных запретов и санкций. <...>запретов и норм Общей части, поскольку отрицать за иными законами значение источника уголовного права <...>уголовно -правовой сфере, сам по себе тезис примечателен.

36

В статье идет речь о перекосах уголовной политики в последнее время. Они, по мнению автора, выражаются в следующих новых тенденциях: стремлении путем законотворчества угодить руководству страны или руководству правоохранительных и судебных органов; желании подкрепить спорные регулятивные законы уголовно-правовым запретом; профилактике движения несогласных уголовным законом (путем принятия уголовного-правового запрета на определенное поведение). Приводятся многочисленные примеры, подтверждающие эти тенденции.

запретом ; профилактике движения несогласных уголовным законом (путем принятия уголовного -правового запрета <...> Ключевые слова: уголовная политика, уголовно -правовой запрет , криминализация, качество уголовного закона <...> не-уголовных законов уголовно -правовым запретом . <...> Вот это уголовно -правовая гарантия действия конкретной нормы позитивного законодательства! <...> При этом, обратите внимание: уголовный запрет вводится одновременно с изменением позитивного законодательства

37

Уголовная ответственность соучастников преступления: теоретико-методологические проблемы основания и дифференциации монография

М.: Российская академия правосудия

Исследуя актуальные теоретико-методологические проблемы уголовной ответственности соучастников преступления, выявляется социально-правовая природа основания и дифференциации уголовной ответственности, их особенности применительно к соучастникам преступления. Значительное внимание уделяется классификации форм и видов соучастия, учитывая их влияние на характер и степень ответственности лиц, совместно совершивших преступление. Раскрываются доктринальный, законодательный и правоприменительный аспекты заявленной проблематики с использованием материалов следственно-судебной деятельности. Обосновываются предложения по совершенствованию институтов основания и дифференциации уголовной ответственности соучастников преступления.

ли фактически нарушение содержащегося в ней уголовно -правового запрета . <...> С. 67 – 74 ; Основания уголовно -правового запрета / Под ред. В. Н. Кудрявцева, А. М. <...> Основания и принципы уголовно -правового запрета // Сов. государство и право. 1980. № 1. <...> оценки за отсутствием явно необходимых уголовно -правовых запретов . <...> отсутствует предусмотренность в законе его уголовно -правового запрета .

38

В статье предпринята попытка поставить вопрос о применении правила толкования неясностей в пользу обвиняемого (favor rei) при толковании уголовного закона. Показана возможность использования принципа favor rei в качестве средства для устранения неразрешимых сомнений по поводу смысла нормы уголовного закона. Несмотря на дискуссионность прямого закрепления favor rei в качестве уголовно-правового принципа в странах континентального права (в том числе в связи с возможностью его реализации в рамках запрета аналогии), опыт применения этого принципа в странах общего права, а также в международном уголовном праве позволяет отметить, что данный вопрос заслуживает внимания. Использование принципа favor rei обосновано с точки зрения требования определенности закона, а также принципа разделения властей и позволит предсказуемо восполнять неопределенность закона

Несмотря на дискуссионность прямого закрепления favor rei в качестве уголовно -правового принципа в странах <...> Ключевые слова: favor rei, правовая определенность, уголовное право. <...> Напротив, созданию уголовно -правового запрета должна предшествовать достаточно длительная подготовительная <...> Судейское усмотрение в реализации уголовно -правовых норм: Дис. … д-ра юрид. наук. М., 2011. <...> , но и уголовноправовым и может применяться, если по той или иной причине уголовно -правовой запрет сформулирован

39

В статье на конкретных примерах рассматриваются современные процессы принятия законодательных решений в области криминализации. Делается вывод о том, что законодательная деятельность в этой сфере и в целом уголовно-правовая политика сегодня направлены на слом и замену устоявшихся теоретических представлений об основаниях и принципах криминализации.

Ключевые слова: уголовное право, уголовно -правовая политика, законотворчество, криминализация, уголовно -правовой <...>запрет ТЕМА НОМЕРА: Уголовная политика Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»Copyright <...>запрета . <...>запрета . <...> Применение уголовно -правовой нормы о запрете оправдания терроризма в аспекте реализации принципа ненаказуемости

40

Квалификация преступлений с бланкетными признаками состава монография

М.: Российская академия правосудия

В монографии рассматриваются наиболее сложные вопросы квалификации преступлений, определяемые необходимостью применения норм различных отраслей права, конкретизирующих бланкетные диспозиции или иным образом связанных с уголовным законом. На основании изучения судебной практики и теории межотраслевых связей уголовного закона выявляются трудности правоприменения, ошибки правоприменителей при квалификации преступлений, даются научно обоснованные и апробированные рекомендации по применению уголовно-правовых норм, связанных с предписаниями иных отраслей права.

законодатель, формулируя определенный уголовно -правовой запрет , опирается на другие правовые суждения <...>запрета , искажающего смысл уголовно -правовой нормы1. <...> Если речь идет о формулировании уголовно -правового запрета в 1 Лопашенко. Н.А. <...> снижение уровня знания уголовно -правового запрета гражданами. <...> «Содержание уголовно -правового запрета , – отмечает И.Б.

41

В статье рассматривается один из самых спорных вопросов современного уголовного законодательства - возможность и допустимость охраны исторической правды уголовноправовыми средствами. Анализируются проблемные вопросы законодательной конструкции состава преступления, предусмотренного ст. 354.1 УК РФ. Характеризуются элементы состава преступления, особое внимание уделяется терминологии, объекту и объективной стороне преступления

При этом государственная (в том числе уголовно -правовая ) охрана «исторических установок» находится в

Сборник содержит научные материалы по актуальным проблемам современного уголовного права, включая вопросы ответственности за преступления в сфере экономики, разграничение уголовного и административного права и т. д. В сборник вошли научные статьи, подготовленные преимущественно кафедрой уголовного права и криминалистики факультета права НИУ ВШЭ и представителями иных высших учебных заведений. Материалы сборника охватывают широкий круг вопросов уголовного права и криминологии, международного уголовного права и т. д.

представляется актуальным в контексте теории уголовно -правового запрета . <...> К вопросу о понятии «уголовного закона» и правилах формулирования уголовно -правового запрета // Системность <...>уголовно -правовых запретов , неизвестных российскому уголовному законодательству), но и целых институтов <...> в установлении единой системы уголовно -правовых запретов в рамках одного кодифицированного акта. <...>уголовно -правовых запретов в сфере экономической деятельности в неуголовных законах, ставят и другие

43

№6 [Судья, 2016]

Журнал «Судья» – федеральный журнал судейского сообщества зарегистрирован в качестве средства массовой информации в 2003 году. В 2009 году образован новый состав соучредителей издания, в который вошли Конституционный, Верховный и Высший Арбитражный суды России, Совет Судей России и Судебный департамент при Верховном Суде России. Основными задачи издания являются: повышение авторитета судебной власти и судейского сообщества; формирование общественного мнения о деятельности судебной власти; содействие формированию; правосознания и правовой культуры; налаживание конструктивного взаимодействия между структурами; гражданского общества и судебной системой для повышения доверия граждан к судам и судьям.

Так, круг адресатов, которым направлены уголовно -правовые запреты , установленные в ст. 1511, 2154 и 2641 <...>Уголовно -правовые запреты , закрепленные в ст. 2121, 2841, 3141 УК РФ, напротив, сконструированы с использованием <...> OpenAgent&R N=485729-6&02 УГОЛОВНО -ПРАВОВЫЕ ЗАПРЕТЫ , СКОНСТРУИРОВАННЫЕ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ АДМИНИСТРАТИВНОЙ <...> В настоящее время достаточно сложно оценить эффективность применения уголовно -правовых запретов с административной <...> наблюдается значительное увеличение числа уго ловно-правовых запретов , сконструированных с использованием наказание, уголовное <...>Уголовно -правовой запрет снизил число краж в два раза: 1,577 · 106 – 788531 = 7,885 · 105 . <...>запрета ; 2) построена математическая модель уголовно -правового запрета вида: x = a – bpx; 3) показана

45

Обосновывается недопустимость придания обратной силы не собственно уголовному закону, а изменениям, вносимым в другие нормативные акты, раскрывающие его содержание. По мнению автора, развивающееся нормативное регулирование общественных отношений, образующих объект уголовно-правовой охраны, не тождественно изменению уголовного закона. Нормативные акты, раскрывающие содержание бланкетных признаков уголовно-правовых норм, сами по себе признаков преступлений не содержат и уголовной ретроактивностью не обладают. Основанием применения обратной силы уголовного закона может быть только закрепленное в Уголовном кодексе РФ изменение представления государства о преступном и непреступном

Ведущую роль в обеспечении соответствия Уголовного кодекса РФ развивающемуся объекту уголовно -правовой <...> охраны, бесконфликтного сосуществования формы уголовно -правовых запретов с политическим и социально-экономическим <...>правовых актов становятся неотъемлемой частью уголовно -правовых норм и изменение этих документов влечет <...> к ограничению запрета , не является актом декриминализации. <...>запретов , также не является изменением уголовного закона.

46

Уголовное право теснейшим образом связано с уголовной политикой. Если уголовное право может рассматриваться как система правовых норм, определяющих преступность и наказуемость деяний человека, а также обеспечивающих основу осуществления правосудия по уголовным делам, то уголовная политика призвана путем определения стратегических целей, тактических задач, приоритетных направлений, оптимальных форм, средств и методов деятельности государства максимально снизить масштабы преступности и издержки от нее

<...>запретов . <...> им признаков преступления со справедливым наказанием, а создание целостной системы уголовноправовых запретов <...>уголовного права и фактически отождествляется с уголовно -правовой социологией. <...>запретов .

47

В статье представлен зарубежный опыт охраны рынка ценных бумаг на примере Государства Израиль по материалам уголовных дел. Автор проводит сравнение с российским правоприменением и законодательными положениями, после чего формулирует выводы по части изложения российских уголовно-правовых запретов и наказания

УГОЛОВНО -ПРАВОВАЯ ОХРАНА РЫНКА ЦЕННЫХ БУМАГ В ГОСУДАРСТВЕ ИЗРАИЛЬ (ПУТЕВАЯ ЗАМЕТКА)1 Рябова А.Ю. 2 , <...>запретов и наказания. <...>Уголовно -правовое значение имеет определение, представленное в ст. 52 Закона 1968 г. с учетом поправки <...> Получается, что уголовно -правовое содержание ценных бумаг несколько шире гражданско-правового . <...> Представленный пример указывает на необходимость краткого изложения уголовно -правового запрета доступным

48

В статье обосновываются положения о том, что прекращение действия Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС) не означает полную декриминализацию, утрату силы как товарной контрабанды, так и контрабанды ограниченных в обороте предметов; не каждое действие, входящее в понятие «незаконный оборот наркотиков» требует квалификации по совокупности. Для этого используется теория перевода жизненных явлений в норму уголовного права, из которой следует, что определение понятия является главным в цепочке «слово - термин - понятие - определение понятия», так как оно отражает сущность преступления. Показано преобразование регулятивного законодательства ЕврАзЭС в законодательство Евразийского экономического союза (ЕАЭС). В связи с этим определение одних понятий осталось прежним, но при другом обозначении (слова, термины); других - изменилось, хотя обозначение осталось прежним; третьих - изменилось и то и другое. Возможность изменения уголовно-правового запрета посредством изменений в нормативных актах, с которыми он связан, признается Конституционным Судом РФ, общепризнанными принципами и нормами международного права, в юридической литературе, обосновывается межотраслевыми связями уголовного закона, системным толкованием норм уголовного права. Поэтому нормы, в диспозициях которых указано перемещение через таможенную границу в рамках ЕврАзЭС (ст. 194 УК РФ, в отношении отдельных предметов - ст. 226.1, 229.1 УК РФ), следует толковать как перемещение через таможенную границу Таможенного союза. Однако при этом необходимо разрешить многие вопросы, в статье предлагается решение некоторых из них. Указание в диспозициях статей, предусматривающих уголовную ответственность за контрабанду ограниченных в обороте предметов, на Государственную границу РФ обусловлено подписанными Россией международными договорами (другим регулятивным законодательством). Ношение, хранение, перевозка, пересылка одной партии до границы и перемещение ее через границу образуют единое преступление, окончившееся с момента достижения конечной цели: потребить, сбыть и др., поэтому не требуют квалификации по совокупности.

<...> Не случайно в уголовно -правовой литературе иногда говорится о смысле слова (И. В. <...> Возможность изменения уголовно -правового запрета посредством изменений в нормативных актах, с которыми <...>запрета . <...> Обоснование уголовного закона: социальные и правовые основы.

49

Актуальные проблемы уголовного права и криминологии. Вып. 2 науч. труды кафедры уголовного права

М.: Российская академия правосудия

Сборник содержит научные труды профессорско-преподавательского состава, аспирантов и соискателей кафедры уголовного права Российской академии правосудия. Материалы охватывают актуальные проблемы уголовного права и криминологии.

Кстати, необходимость в формулировании уголовно -правового запрета в последнем случае далеко не бесспорна <...> объективной необходимости в установлении уголовно -правового запрета и лишь затем - закрепление его в <...> Подобное расположение данной категории уголовных запретов в начале основного правового акта Русского <...> Подобные уголовно

) оценка, уголовное право, уголовно -правовой запрет , правовое предписание, квалификация преступлений, <...> Понятия «уголовно -правовой запрет » и «запрещающая уголовно -правовая норма» не тождественны. <...> Запрещающая уголовно -правовая норма внешне не совпадает с уголовно -правовым запретом , т.к. содержит, <...> Маркунцов С А О соотношении понятий уголовно -правовой запрет и запрещающая уголовно -правовая норма // <...> Особенности правовой оценки конкретного уголовно -правового запрета 17.

§ 3. Противоречия уголовно-правового запрета и пути их преодоления

Последнее двадцатилетие отмечено становлением и интенсивным развитием социологического направления Российской уголовно-правовой науки. Определенным итогом развития социологии уголовного права явилась выработка принципов криминализации как научно обоснованных и сознательно применяемых общих правил и критериев оценки допустимости и целесообразности уголовно-правовой новеллы, устанавливающей ответственность за определенный вид деяний. Основным здесь остается криминализация и декриминализация общественно опасных деяний.

Попробуем понять суть этого процесса. Как известно, каждому уголовно-правовому запрету объективно присущи внутренние противоречия. Одним из наиболее наглядных примеров выступает противоречие между санкцией и санкцией уголовно-правовой нормы.

Уголовная ответственность за конкретный вид деяний устанавливается тогда, когда возникает необходимость в применении к лицам, их совершившим, мер уголовно-правового принуждения. В то же время ведущей целью уголовно-правовой нормы является обеспечение такого положения, при котором граждане добровольно воздерживались бы от совершения преступных посягательств и, следовательно, не требовалось бы применения уголовно-правовых санкций.

Цели уголовно-правового запрета во многом противоречат его реальным свойствам. Направленная на охрану общественных отношений, криминализация привносит в них определенные элементы дестабилизации. Появление новых уголовно-правовых запретов расширяет круг обязанностей граждан, сферу применения правового принуждения и в силу этого отнюдь не смягчающе воздействует на общественные нравы. В условиях, когда еще не достигнут общий высокий уровень правового и нравственного сознания, криминализация объективно способствует культивированию у определенной части населения «карательной психологии», отношения к преступникам как социальным изгоям, уповая на всесильность уголовно-правовых мер борьбы с преступностью.

Еще Монтескье, опасаясь частых и поспешных изменений уголовного законодательства в сторону усиления его суровости, писал: «Зло исчезает, но жестокость законодателя остается: остается в государстве зло, произведенное этой жестокостью. Она извратила умы, она приучила людей к деспотизму».

Еще более противоречиво фактическое применение уголовного наказания, которое сопровождается нарушением социально полезных связей индивида с обществом, что особенно отчетливо проявляется при изоляции осужденного. В связи с этим развитие уголовного законодательства в последние годы характеризуется поиском новых, более совершенных видов уголовно-правового принуждения, которые обеспечивали бы сведение к минимуму отрицательных последствий их применения.

Здесь обнаруживает себя еще одно противоречие, присущее уголовному правотворчеству. Осуществляя криминализацию деяний в связи с необходимостью применения к лицам, совершившим преступления, наиболее суровых карательных мер, государство вынуждено прибегать к корректировке этих мер, смягчению, приближающему их по характеру правоограничений к иным формам правового принуждения.

Установление уголовной ответственности оправдано лишь в том случае, когда иные средства борьбы с конкретным видом общественно опасного поведения оказываются недостаточно эффективными. Однако парадокс заключается в том, что уголовная ответственность сама по себе, взятая изолированно от остальных форм социального контроля, оказывается еще менее эффективным средством предупреждения антиобщественного поведения.

Более того, криминализация определенных деяний на практике нередко приводит к отказу или к ограничению общепредупредительных и специально-криминологических мер борьбы с ними. Поспешное обращение к уголовно-правовым средствам воздействия на поведение людей чревато тем, что может породить иллюзию легкости разрешения противоречий, существующих в общественных отношениях. Принятие новых законов, устанавливающих или усиливающих уголовную ответственность за определенные виды деяний, ужесточение карательной практики создают внешнее впечатление активизации борьбы с негативными явлениями общественной жизни.

Однако в действительности оказывается гораздо сложнее. Как показывает практика, даже необходимые обоснованные уголовно-правовые меры не приносят должного эффекта, не будучи подкрепленным широким комплексом социально-экономических, идеологических и специально-профилактических мероприятий, обеспечивающих условия для реализации объективных закономерностей хода реформ в Российском государстве.

Указанные противоречия, характерные для уголовно-правовых запретов, носят объективный, динамический характер, отражающий природу уголовно-правовых норм и их место в системе социального регулирования. Противоречия эти нельзя игнорировать, их невозможно раз и навсегда устранить. Они лишь могут и должны учитываться при осуществлении уголовной политики, последовательно разрешаться на каждом конкретно-историческом этапе развития правовой системы за счет научно обоснованного подхода к выбору форм и методов борьбы с преступностью, чтобы с новой остротой возникнуть на каждом следующем этапе.

Если угроза наказанием, по выражению Гегеля, «отодвигает в сторону справедливость», если криминализация ведет к противоречивым социальным результатам, то первое требование к уголовному правотворчеству состоит в отношении к уголовной ответственности как вынужденному, крайнему и нежелательному для общества средству борьбы с общественно опасными посягательствами.

Нежелательному как с точки зрения отрицательных последствий применения мер уголовно-правового принуждения, так и с позиций, что сама по себе необходимость в таких мерах свидетельствует об определенной неразвитости общепредупредительной системы. Поэтому уголовно-правовой запрет должен устанавливаться лишь тогда, когда объективная потребность в применении уголовно-правового принуждения «перекрывает» совокупность его негативных последствий.

К законодательному решению об объявлении определенного деяния преступным с известной долей условности применима выработанная в уголовном праве формула крайней необходимости: криминализация, как акт защиты одних социальных ценностей путем нарушения других, допустима лишь постольку, поскольку не «сработают» иные возможности предупреждения общественно опасных посягательств, а социально полезный результат криминали­зации превышает ее вредные последствия.

Уголовно-правовой запрет вводится для того, чтобы:

Послужить дополнительным фактором, удерживающим неустойчивых граждан от совершения преступлений;

Легализовать объективно обусловленную необходимость в применении к лицам, их совершившим, наиболее суровых мер государственного принуждения в строгих рамках законности при обеспечении конституционных прав и интересов личности. При этом криминализация должна не отменять, а дополнять иные социальные меры борьбы с общественно опасными посягательствами. В значительной степени именно появление нового уголовно-правового запрета призвано стимулировать широкое применение профилактических мероприятий.

Криминализация деяния – это острый сигнал о необходимости активизировать деятельность по выявлению и устранению причин и условий его совершения. Существующая угроза подвергнуться уголовному наказанию заставляет более «чутко» реагировать на иные меры воздействия. Наконец, установление и применение мер уголовной ответственности вызывает необходимость использования специальных средств, направленных на предупреждение рецидива.

Таким образом, криминализация определенных видов анти­об­щественного поведения объективно требует повышения действенности общесоциальной и специально-криминологической профилактики, от интенсивности и качества которых зависит и эффективность уголовно-правового воздействия. Чтобы центр тяжести в борьбе с теми или иными видами общественно опасных деяний не был перенесен в сферу карательно-принудительной деятельности, представляется необходимым:

Разумное ограничение в законе пределов уголовной ответственности, подчинение деятельности органов уголовной юстиции задачам профилактики преступлений,

Осуществление одновременно с криминализацией разработки и внедрения дополнительных организационно-правовых форм предупреждения актов преступного поведения.

Требование ограничения пределов уголовной ответственности означает, прежде всего, недопустимость криминализации тех деяний, которые не представляют в данных условиях значительной общественной опасности, не вызывают резкой непримиримости со стороны общественного мнения и борьба с которыми может достаточно эффективно вестись без обращения к уголовной ответственности.

Как показывает история развития уголовно-правовой политики в России, это бесспорное положение далеко не всегда соблюдается в законодательной практике. Поиск гибких форм охраны общественных отношений вполне закономерно привел к расширению использования так называемой условной криминализации (или условной декриминализации), при которой наступлению уголовной ответственности предшествует наложение на лицо административного взыскания за подобное правонарушение. Вместе с тем, законодатель в новом (действующем УК РФ) законе по неизвестным причинам отказался от преюдиции. Нам представляется, что условная криминализация должна рассматриваться в качестве наиболее эффективного средства правового реагирования на деяния, занимающие по степени общественной опасности пограничное положение между преступлениями и административными правонарушениями.

Ограничение пределов уголовной ответственности в законе должно находить подкрепление в профилактической ориентации органов уголовной юстиции. Однако эту задачу легко провозгласить, но чрезвычайно сложно осуществить практически. На пути ее решения существует целый ряд объективных и субъективных препятствий, имеющих определенные исторические корни. Нельзя забывать, что, начиная с 30-х годов, деятельности правоохранительных органов в СССР имели необоснованно карательную направленность, под которую приспособили соответствующие организационные формы и профессиональное правосознание.

Причем огромная опасность сложившихся в те годы методов борьбы с преступностью и социального управления в целом состояла не только в том, что жертвами несправедливых репрессий стали многие невинные граждане, но и в том, что сталинизм существенно способствовал дегуманизации всей общественной жизни, что особенно ярко проявилось в сфере уголовного судопроизводства. Нужно со всей откровенностью признать, что «карательно-обвинительный уклон» в практической уголовной политике имеет исторические традиции, психологическую подоплеку и организационно-правовую основу.

Думается, что отдельные разрозненные мероприятия, направ­ленные на повышение эффективности предупреждения преступных деяний, положения дел радикально не улучшает. Нужен единый законодательный акт о профилактике преступлений, в котором были бы определены основные цели и принципы профилактической деятельности, задачи и функции правоохранительных и других государственных органов и общественных формирований, критерии оценки эффективности предупреждения преступлений, обязанности конкретных должностных лиц по организации и проведению профилактических мероприятий и т.п.

Редакция ст. 23 УК РФ вызывает множество вопросов и в первую очередь – можно ли расценивать состояние опьянения в качестве смягчающего или отягчающего обстоятельства? В правоприменительной практике и юридической литературе в основном признают возможность признания смягчающим обстоятельством опьянение при индивидуализации уголовной ответственности и назначении наказания (например, принудительное доведение до опьянения). Однако опьянение не может быть признанным таковым в трех случаях:

1) если субъект намеренно привел себя в состояние опьянения с целью облегчения совершения преступления;

2) если субъект намеренно привел себя в состояние опьянения, полагая, что его состояние в дальнейшем будет расценено как обстоятельство, смягчающее наказание;

3) если субъект заранее знал или имел все основания предполагать, что под влиянием или в результате такого состояния, в которое он намеренно себя привел, им будет совершено преступление. 1

В заключение следует сказать, что в каждом случае, когда выявлены основания и поводы криминализации определенного вида деяний, реакция государства не должна ограничиваться только введением уголовно-правового запрета и организацией карательной деятельности. В подобного рода ситуациях необходимы разработки и внедрение комплексной программы борьбы с данным общественно опасным посягательством, в которой бы предусматривались система увязанных между собой общесоциальных, специально-криминологических и правовых мер и где уголовной ответственности отводилось бы подобающее место – место крайнего и вынужденного средства.

Дошедшие до нас многочисленные законодательные памятники cреднeвекoвья: «Саксонское зерцало» (1221-25 гг.); Яса Чингисхана (ХП в.);«Швабское зерцало)) (1250-88 гг.); Силезское земское право (конец XIV в.); Законы Касым-хана (1511-23 гг.); «Каролина» (1532 г.); Есим-хана (15981-1645 гг.) «Жeтi-Жаргы» и другие - свидетельствуют об усилении чеpт, характерных для права эпохи рабовладения. Уголовное право средних веков являло собой систему неприкрытого насилия, террора и нормативно закрепленного неравенства перед законом различных классов и сословий - право сильного: крупные феодалы устанавливали в передаваемых по наследству ленах свои законы, свое право, характеризовавшееся исключительной жестокостью.

Многочисленные примеры политического насилия предоставляет история нашего ближайшего соседа - России. Как первый террористический aкт на Руси, по-видимому, можно рассматривать убийство князей Бориса и Глеба, первых святых канонизированных русской православной церковью. После смерти в 1015 г. князя Владимира I киевский стол был захвачен старшим сыном- туровским князем Святополком. для того чтобы обезопасить свое княжество от возможных притязaний двоюродных братьев - ростовского князя Бориса и князя муромского Глеба, Святополк принял незамедлительные меры к физическому уничтожению братьев: убийство князя Бориса совершили «мужи боярские» Путша, Талец, Еловит и Ляшко, а Глеба, обманом выманенного из Мурома, по наушению подосланного Горясера зарезал повар муромского князя Торчин.

В казахском праве преступные деяния насильственного и корыстно-насильственного характера (убийство, разбой, грабеж, нападение на аул, барымта и так далее) рассматривались как преступления против спокойствия и безопасности общества, что нашло отражения в нормативно--правовых актах того времени.

Одним из первых на территории Казахстана законодательных пaмятников, содержaщих упоминание о наказании за преступления против общественной безопасности, является Яса, изданная в период правления Чингисхана: «Кара смертью была воздаянием за убийство, кражу, грабеж, чародейство и так далее простым людям отрубали голову, а людям высокого происхождения ломали позвоночник, так, чтобы кровь оставалась в теле убитого - убитый мог возродиться к новой жизни. За менее тяжкие преступления полагалась ссылка в Сибирь или наказание штрафом».

В казахском обычном праве факторами, огpаничивающими агpeссивное поведение, являлись кровная месть и выкуп за преступление - «кун». В первой половине XVП века три великих бия трех жузов - Толе би, Казыбек би и Айтеке би составляют вместе с ханом Тауке исторический документ «Жeтi-Жаргы» - семь заповедей, семь установлений - кодекс обычного права казахов.

Обычай кровной мести возник и развивался в условиях бесклассового общества как необходимое cpeдствo защиты кровнородственного союза от нападения со стороны другого рода, как основное условие самосохранения и успешной борьбы за существование.

Самого незначитeльного повода или оскорбления было достаточно для казаха-кочевника, чтобы встать на путь кровной мести. Неисполненная месть могла переходить из поколения в поколение, парализуя хозяйственную жизнь обеих сторон, и нередко заканчивалась истреблением всей трудо-, обороно- и репродуктивной способной части враждующих племен, что обусловливало необходимость выработки менее разрушительных форм социального контроля. Таким образом, в Казахстане появился институт выкупов - «кун», то есть платы за преступление. (Ахметова Н.С. Институт «кун» в обычном праве казахов и его отмена Советской властью. Алматы. Онер 1993г.)Обычай кровной мести и система композиций имели целью предупреждение особо опасных преступных деяний. Род был заинтересован в недопущении совершения подобных пpeступлений своим сородичем, так как вышеуказанныe наказания носили коллективный характер, предполагая не столько индивидуальную, сколько родовую ответственность.

Так, в Законах Касым-хана, Есим-хана, Уложениях Тауке-хана наказание в виде уплата «куна» предусматривал ось за такие преступные деяния, как воровство, убийство, гpабеж, нападение.

Один из первых актов терроризма в истории Казахстана, по нашему мнению, относится 1709. В России после подавления антипpaвителъственного восстания Кондратия Булавина, многие тысячи восставших сбежали от грозившего им со стороны Петра I сурового наказания на Дон, далее, переправившись через Дон, - в просторныe казахские степи. Большинство этих беглецов были отпетыми головорезами, которые совершали налеты на мирные казахские аулы, подвергали их жестокому огpаблению, отняв землю, скот, при этом зверствовали - убивали и насиловали, залили степь кровью. Тауке-хан поручает Абулхаиру и батыру Богенбаю навести порядок на родной земле, которые выполнили свой долг с честью».

Казахское обычное право к наказуемым относило также следующие виды нарушений общественного спокойствия и безопасности:

• а) распространение ложных слухов;
• б) наезд с шумом или криком на аул;
• в) нарушение порядка на общественных празднествах, поминках.

В ХVII и XVIII вв. В период ханского управления, когда люди жили под страхом постоянного нападения со стороны соседних родов и племен, а личная безопасность каждого члена общества не была гарантирована органами государственной власти, распространение ложных слухов, вызывающих общую тpeвогy среди населения, рассмаривалось как тяжкое посягательство, гpубо нарушающее общественное спокойствие и безопасность. Tpeвoгy среди населения вызывали слухи о приближении неприятеля, угоне барымтовщиками скота. У целого аула и тому подобные. Так, ответственность за распространение сеющих панику ложных слухов, то есть - в современном понимании - психологический террор, была предусмотрена, в частности, ст. 113 Сборника казахского адата 1824 г.

Как правонарушение, посягающее на общественное спокойствие и безопасность, по нормам казахского обычного права, рассматривался наезд с шумом или криком на аул с требованием выдачи липа, подозреваемого в совершении какого-либо преступного деяния, что являлось одной из форм проявления феодально-байских самоуправных действий. Состав данного правонарушения был установлен в Сборнике казахского адата 1871 г.: «...подскакивание с шумом к аулу, в котором задержан провинившийся в чем-либо человек, с дерзким требованием выдачи последнего и объявлением противном случае драки и убийства» - виновный подвергается как нарушитель спокойствия и тишины в ауле аипу не менее одного тогyзa. Такой поступок у киргизов называется «аулга ат ждyrypтy}}. Объектом подобного рода нападения оказывалось не лицо, совершившее преступное деяние, а его родственники, аульные старшины или одноаульцы.

Во второй половине XIX в. в казахском обычном праве появляется норма, предусматривающая ответственность за нарушение порядка на общественных празднествах и поминках. Так, в Сборнике казахского адата 1871 г. установлено: «За нарушение общественного увеселения на празднествах и поминках по умершим ссорой или дракой виновные, нарушившие торжество собрания, подвергаются взысканию в пользу хозяина собрания или празднества».

«Устав о сибирских киргизах» 1822 г. к тяжким преступлениям относит явное неповиновение властям, а в «Положении об управлении оренбургскими киргизами» от 14 июня 1844 г. криминализуются такие преступные деяния, как измена, разбой, барымта и возмущение соплеменников против правительства.

Впервые получившее письменное oформление в «Рyсской правде» (списки ХIII в.), включавшей отдельные нормы обычного «Закона Русского», Правду Ярослава Мудрого, Правду Ярославичей, Устав Владимира Мономаха и недифференцированно регламентировавшей решение вопросов о защите жизни и имущества княжеских дружинников и слуг, положении феодалъно-зависимых людей, уголовного, процессуалъного, семейного, обязательственного и наследственного права, средневековое русское уголовно - законодательство получило свое дальнейшее развитие в Псковской Судной грамоте 1457 г. В соответствии с данным нормативно-правовым актом преступным считaлось посягательство не только на личность и собственность, но и на интeресы государства.

Термин «преступление» на Руси впервые встречается в летописных рассказах XIV в. Законодательным критерием, обусловившим установление соответствующих уголовно-правовых запретов, являлась серьезность нарушения интeресов правящих классов и государства. Судебник 1497 г. к тяжким преступным деяниям относит «лихие дела», в составе которых уме выделялись государственные преступления, каравшиеся смертной казнью. К государственным преступлениям, в частности, был отнесен «подым», то есть призыв к восстанию.

Первые попытки определения и криминализации деяний террористического характера следует отнести к XVI В., когда в русском законодательстве появилось и начало развиватьcя понятие «xитpocтъ» (аналог прямого умысла в современном праве). Появление этого признака «предумышления» было весьма важно для объективной оценки сущности и содержательной стороны актов терроризма, так как последние не могут совершатьcя случайно, по неосторожности, а предполагают наличие ясной цели и «злого» умысла. Термин «xитpocть» весьма широко используется уже в Судебнике 1550 г.

Трансформировавшись в течение столетия в «умышление», это уголовно-правовое понятие в Соборном Уложении 1649 г. представлено в трех формах: умышление татей на убийства; воровской умысел, то есть совершение тяжкого общеyгoловного преcтyпления организованной преступной гpyппой; государственные преcтyпления и посягательства против государя (умышление на его здоровье, на завладение государством, на поджог города и другие).

В Судебнике 1589 г. наметились признаки формирования субъекта террористической деятельности, так как именно в этом правовом акте проводится разгpаничение виновных лиц по видам преступной деятельности: тать, разбойник, зажигатель, гpабитель, миропродавец, душегyб, государственный убийца, крамольник и так далее.

В средневековье не могло идти и речи о криминализации актов террора, осуществляемых самодержцем в отношении собственных подданных. Так, борьба Ивана IV Грозного с боярской оппозицией проводилась преимущественно методами террора. В 1565-1584 гг. были казнены десятки представителей древних княжеских родов, в частности Александр Горбатый-Шуйский, его сын Петр, их родственники Ховрины, Иван Сухин-Кашин, Дмитрий Шевырев, Петр Горенский-Оболенский, Иван Куракин, Дмитрий Немой и других, что же касается менее привилегированных сословий, то вначале 1570г. в результате усмирения опричниками одного только Великого Новгорода погибло более 1500 горожан. Борис Годунов при возникновении малейшей угрозы своей власти предпринимал безотлагательные меры для психологического подавления и физического устранения политических противников - князей Шуйских, Татьевых, Урусовых, Колычевых, Быкасовых и других. Екатерина II в 1762 г. стала самодержицей, отлучив от власти и фактически санкционировав убийство своего супруга - Петра III. В 1801 г. заговорщиками был убит император Павел I, в результате чего к власти пришел его сын Александр.

Следует отметить, что метод «ferтo ignique» разрешения проблемы политического противостояния не есть способ исключительно российского администрирования: и в средневековье, и в новое, и отчасти в новейшее время тактика жестокого подавления властью недовольства или инакомыслия масс применялась в Европе (да и во всем мире) практически повсеместно. Например, во Франции 24 aвгycтa 1572 г. длительная конфронтация католической и протестантской конфессий «увенчалась» так называемой Варфоломеевской ночью - в результате массовой резни, организованной Екатериной Медичи и герцогами Гизами, в Париже за одну ночь было физически уничтожено более 2000 французских гугенотов. В Англии суровые аитикатолические законы привели в 1605 г. к так называемому «пороховому заговору». Задуманный заговорщиками взрыв парламента не удался, и инсургенты были публично казнены.

В средние века в некоторых государствах Европы, в частности в России, преступления террористической направленности определялись термином «воровство», обозначавшим всякое преступное действие, включая и государственные преступления. В. Даль толкует слово «вор» как «мошенник, бездельник, обманщик; изменнuк; разбойнuк» .

Преступления против общественной безопасности были известны со времен Петра I, который в начале ХVIII в. создал инcтитут фискалов. Глава фискалов (обер-фискал) состоял при Сенате, который «ведал фискалов». Одновременно фискалы были и доверенными лицами императора. Последний назначал обер-фискала, который приносил присягy царю и был ответственен перед ним. Указ от 17 марта 1714 г. определил компетенцию фискалов: проведывать про все, что «ко вреду государственному интересу быть может»; докладывать «о злом умысле против персоны его величества или измене, о возмущении или бунте», «не вкрадываютcя ли в государство шпионы». В 1718 г. была образована тайная полиция, которая ведала сыском и преследованием по политическим преступлениям (дело царевича Алексея).

В Уложениях и Сводах законов того времени терроризм понимался как бунт, заговор, смута. По С. И. Ожегову, «бунт» - стихийно возникающее восстание, мятеж, робкие попытки борьбы, обреченные на неудачу; «заговор» - тайное соглашение о совместных действиях против власти в политических и иных целях; «смута» - мятеж, народные волнения, раздоры, ссоры, беспорядки.

В упомянутых выше определениях содержатся отдельные элементы современного понятия терроризма: «бунт» - уголовно-правовой термин, обозначающий вообще насильственное посягательство на власть и существующий порядок правления; «заговор» - сообщество, поставившее себе целью ниспровергнуть существующий государственный порядок или установленную власть; «смута» - государственные преступления и проступки, которые: как не разрушающие и не пытающие разрушить самого бытия государства, не соответствуют признакам мятежа и измены, но все же непосредствено нарушают внутреннюю или внешнюю безопасность государства и тем отличаются от случаев противодействия власти, создающих лишь препятствие для правительственной деятельности. По мнению С. С. Галахова, под «смутой» понималось участие в преступном, противозаконном сообществе, порицание власти и возбуждение к противодействию закону и законным постановлениям власти и к учинению преступных деяний. Именно в данных терминах квалифицировалась деятельность Степана Разина, Емельяна Пугачева в России; Исатая Тайманова, Срыма Датова, Кенесары Касымова в Казахстане, боровшихся против самодержавия.

Устрашение как одна форм терроризма, жестокость и неравенство наказаний, обусловленные сословными различиями людей, пронизывали всю систему уголовно-правовых норм средневековья. Смертная казнь, телесныe и особенно членовредительские наказания наиболее часто применяются в этот период. Лишение свободы применялось редко. Уложение Карла V, императора Священной Римской Империи, предусматривало смертную казнь за 44 вида преступных деяний, в том числе и за государственныe преступления; французское уголовное законодательство насчитывало 115видов преступлений, за которые предусматривалась смертная казнь, а в Англии смертная казнь применялась к 160 видам преступлений. Испанская инквизиция сожгла на кострах более 50000 человек за колдовство, а по подсчетам Вольтера, в Европе было сожжено более 100000 человек за распространение ереси. В царствование Генриха VIII в. Англии за одно только бродяжничество было казнено 72000 человек, а за свое полувековое пребывавшие на английском престоле королева Елизавета осуществила около 20000 казней. Смертная казнь предусматривалась не только за тяжкие преступления, но и за незначительныe проступки, в частности за участие в незаконных сборищах.

В XVIII в. Французская ревoлюция ознаменовала собой конец феодализма, но и таила в себе опасность распространения полной анархии, в связи с чем был создан один из первых инcтитутoв противостояния государственным преступлениям - Комитет обществетвенной безопасности, в функции которого входило уничтожение внутренних контрреволюционных элементов, создание новой армии, а также восстановление национальной экономики.

Во времена «белого террора» существовавшая судейская система не в полной мере обеспечивала правосудие: зашита и предварительный допрос обвиняемых были отменены и у судей был один выбор при вынесении приговора - оправдание или смерть. Основания для обвинения были довольно общими и широко трактуемыми, например: «пособничество планам врагов Франции; распространение пораженческих настроений, подрыв морального духа народа; подрыв чистоты революционных принципов; покушение на свободу, единство и безопасность Республики.. .». От 23 до 40 тысяч человек было казнено во время террора, последовавшего за французской революцией 1793-1795 гг.

Идеи Великой французской революции еще активнее стали проникать в Россию после победоносного завершения войны с Наполеоном I и возвращения русской армии из заграничного похода 1813-1814 гг. В частности, они сыграли не последнюю роль в идеологическом обеспечении подготовки и попытки осуществления государственного переворота 14декабря 1825г.

Восстание декабристов побудило российского императора Николая I усилить централизацию государственной власти, активизировать борьбу с тайными обществами и инакомыслием, ужесточить контроль за исполнением законов. В этих целях в России была создана тайная полиция, в функции которой, в частности, вменялось: собирать сведения о числе существующих в государстве разных сект и расколов; о всех состоящих под надзором полиции людях; высылать и размещать людей «подозрительных и вредных»; заведовать всеми местами заточения, в которых содержатся государственные преступники; наблюдать за поведением пребывающих в России иностранцев; осуществлять сбор сведений по компетенции полиции. Сотрудники тайной полиции взяли под жесткий контроль театральную жизнь, а чyть позже - и содержание периодических изданий и литературных произведений, активизировали розыскную деятельность в среде творческой интеллигенции, что свидетельствовало о понимании руководителями тайной полиции степени влияния печатной продукции на общественное сознание. Следя за умонастроениями в различных социальных слоях, сотрудники этой спецслужбы, исходя из анализа обстановки, прогнозировали ее будущее состояние, выявляли опасные тенденции и принимали меры к недопущению противоправных антигосударственныx и противомонархических проявлений.

В Своде уголовных законов 1832 г. особое значение имеет раздел «О пpecтyплениях государственных», в котором предусматривалась ответственность «за бунт или измену против Государя или Государства».

В «Уложениях о наказаниях yгoловных и исполнительных» 1845 г. также имелись составы гocyдapcтвенных преступлений, которые были выделены в отдельную группу. Однако наиболее полный перечень государственных прecтyплений был приведен в Уголовном уложении 1903 г.

Согласно проект Уголовного уложения 1895 г., сообщества, преступные по цели, подразделяются на сообщества: во-первых, преследующие цели социального переворота; во-вторых, имеющие в виду подготовку к изменению политического строя, но не делающие активных попыток к ниспровержению существующего государственного порядка. Противозаконные сообщества предполагают известную предварительную организацию и более или менее постоянную связь между несколькими лицами.

К основным направлениям терроризма в XIX в. относится подрывная деятельность анархистов и националистический терроризм. Анархизм далеко не всегда сводится к насилию. Но в прошлом веке отожествление анархизма с терроризмом стало общим местом, фактически сам термин «анархист» был равнозначен понятию «террорист». Почти все государства Европы и Америки пострадали от террористических действий анархистов. Наибольшим размахом анархистского движения характеризовались католические страны Южной Европы (Италия, Испания, Франция), где идеология анархизма распространялась в революционной среде. Анархистский терроризм стал привилегией представителей различных маргинальных слоев общества, не нашедших своего места в политической жизни.

Наиболее яркое явление терроризма XIX в. - терроризм русских народников. Среди множества групп, действовавших в 1870-80-е годы выделялась «Народная воля». «Иду работать в террор», - говорили Дмитрий Каракозов, Александр Ульянов и другие «народовольцы».

Еще в 1848 г. основоположник теории терроризма немецкий философ Карл Гейнцен доказывал: запрет убийства неприменим в политической борьбе, а физическая ликвидация сотен и тысяч людей может быть оправдана, исходя из высших интересов человечества. Концепция эта получила дальнейшее развитие в теориях М.А. Бакyнина и П. А. Кропоткина, которые выдвигали доктрину «пропаганды действием». Суть ее заключалась в том, что только террористические действия способны побудить массы к давлению на правительство.

Для того чтобы объективно оценить и правильно понять мотивацию, движyщие силы и цели противомонархического и антиправительственного терроризма, вспыхнувшего в последней четверти XIX в. В России, надо проанализировать сложившуюся к тому времени в русском обществе социально-политическую атмосферу. Определенный интерес в этом отношении представляет проведенное М.Ф. Одесским и Д.М. Фелъдманом историческое исследование «Поэтика террора». Авторы работы убедительно доказывают, что латинский по своему пpoисхождению термин «террор» пришел в Россию из Франции, где он был введен в политический лексикон жирондистами и якобинцами, объединившимися в 1792 г. для подготовки народного восстания и свержения «с помощью устрашения и приведения в ужас» Кабинета Министров при Людовике XVI.

Несмотря на то, что выстрел Д.В. Каракозова не достиг цели, он, тем не менее, способствовал переходу революционно настроенных группировок от теоретических рассуждений к террористической практике. Уже 25 мая 1867 г. во Франции А. Березовский стреляет (и также пpoмахивается) в АлександраII, когда тот вместе с Наполеоном и свитой проезжает через Булонский лес.

В 1866 г. при Канцелярии Санкт-Петербургского градоначальника был создано секретно-розыскное отделение, в задачи которого входила охрана императоров и профилактика государственных преступлений, включая террористические акты.

Определенную роль в популяризации и распространении идей террора в России сыграл С.Г. Нечаев. Будучи авантюристом от природы, он активно включился зимой 1868-1869гг. в студенческие волнения в Санкт-Петербурге и даже пытался взять на себя роль их лидера. В этом году он распространил слух о своём аресте и бегстве из Петропавловской крепости, после чего выехал за границу, где сблизился с анархистом М.А. Бакуниным и copaтником А.И. Герцена Н.П. Огаревым, принял учacтие в издании нескольких ультрареволюционных манифестов и написал «Катехизис революционера» - своеобразный кодекс, определяющий цели, жизненные принципы и правила поведения человека, посвятившего себя борьбе с существующим строем.

Призывы С.Г. Нечаева были взяты на вооружение некоторыми русскими революционерами, утвердившимися в мысли, что Россию можно привести к обществу социальной справедливости только через террор эти идеи встречали если не одобрение, то понимание в весьма широких слоях российской либеральной общественности. Доказательством справедливости этого утверждения является оправдательный приговор, вынесенный судам присяжнъrx народнице В.И. Засулич, 24 января 1878 г. стрелявшей в градоначальника Ф.Ф. Трепова и тяжело paнившей его.

Безнаказанность В.И. Засулич не могла не спровоцировать новые покушения. Так, в мае 1878 г. народник Г.А. Попко кинжалом заколол адъютанта начальника Киевского губернского жандармского управления Г.Э. Гейкинга, а 4 августа 1878 г. народник С.М. Степняк-Кравчинский точно таким же способом убивает в Санкт-Петербурге начальника Третьего отделения и шефа жандармов Н.В. Мезенцова, после чего скрывается с места прecтупления и уезжает в Швейцарию.

Пытаясь остановить эскалацию народнического террора, Александр II распорядился, впредь все политические убийства и насильственные действия рассматривать не в судах присяжныx, а передавать в ведение военного суда. Таким образом, активизация террористических проявлений со стороны революционеров детерминировала ужесточение репрессивныx мер со стороны властей.

Весной 1879 г. совершаются два неудачныx покушения на теракт: 13 марта cтyдeнтa Л. Мирского на нового главу Третьего отделения А.Р. Дрентельна и 2 апреля А.К. Соловьева на Александра II.

В 1882 г. министром внутренних дел был назначен граф Д.А. Толстой, человек образованный, умный и жесткий. Он развернул решительную и бескомпромиссную борьбу с революционерами. Были увеличены штаты сыскной полиции. Благодаря принятым мерам, уже к середине 1880-х годов была полностью ликвидирована еще совсем недавно мощная «Народная воля». 7 октября 1884 г. был схвачен один из руководителей организации Г.А.Лопатин, у которого были обнаружены списки ее членов. В результате удалось арестовать около 500 человек. Были пресечены попытки совершения ряда террористических актов (в частности, покушение на Александра III 1марта 1887 г., которое готовили студенты В.Д. Генералов, А.И. Ульянов, П.И. Андреюшкин, В.С. Осипанов и П.Я. Шевырев). Многие народовольцы после удачных операций полиции и широких арестов бежали за границу: в Париж, Берлин, Женеву.

В своей работе «Революционное движение в России» А.И. Спиридович так охарактеризовал террористическую деятельность эсеров: «Самой яркой работой партии является террор. Террористическая деятельность является для всей партии средством самозащиты и сохранения от вредных элементов шпионства и предательства».

Характерно что народовольцы и эсеры, одинаково активно используя террористические методы, различно оценивали его роль в политической борьбе. Так, Исполнительный комитет «Народной воли» рассматривaли террор как орудие возмездия и сплачивания своих рядов, придавая ему тем самым характер второстепенного, вспомогательного инструмента в политической борьбе. Эсерами же терpop воспринимался как главное средство, стержень тактики политической борьбы, вокруг которого в качестве дополняющих выступали иныe методы: забастовки; демонстрации, агитационно-пропагандистская деятельность.